- А это что? - Альвареза первым освоился в незнакомой обстановке и теперь, обняв Чокнутого за плечо, тыкал
- А это что? - Альвареза первым освоился в незнакомой обстановке и теперь, обняв Чокнутого за плечо, тыкал волосатыми пальцами в камни; - Вы только посмотрите, какая штуковина! Словно гнилушка ночью светится. А вот этот сучок - щелкает. А вот эта блямба... Бобо сграбастал орангутанга за шкварник и оттащил от камней. - Куда ты с мордой деревенской лезешь. Тут разбираться надо, что и как. А ты - сучок, блямба. Неучем вырос, неучем и помрешь. Альвареза не обиделся. - Я, между прочим, по физическому строению ближе всех вас вместе взятых стою к Пришельцам. Что? Разве не так? Пещерный медведь ответил со всей прямотой, на которую был способен: - В том-то и дело, что только физически. Родж, не обращая внимания на словесные перепалки медведя и орангутанга, а также на сбившихся в кучу пантер, которые торопливо делились впечатлениями от проведенного дня, приблизился к Чокнутому. Он не стал ни о чем спрашивать уродца. Просто положил ему морду на колени и заглянул в глаза. Что хотел он там увидеть - ответ на свои вопросы или просто искру мысли? На это не мог ответить даже сам волк. А может, ему просто нравилось стоять вот так, закрыв глаза, и чувствовать пальцы Чокнутого на своей шее. - А что здесь, собственно, удивительного? - Родж от необычной ласки неожиданно для себя задремал, и ему пришлось напрячься, чтобы вникнуть в суть вопроса Иризы, которая пристально наблюдала за вожаком и уродцем. В ней заговорило чувство то ли зависти, то ли ревности, и она решила прервать Роджа на самом интересном месте. - Что удивительного? - Родж, несколько сконфуженный, убрал голову с колен уродца. - Разве вы сами не видите? Дружное "не видим!" подсказало ему, что не все воспринимают пещеру с должным понятием важности. - Ну что ж. - Волк сделал умную морду. - Тогда все по порядку. Во время известных всем вам событий я и еще несколько волков из моей стаи, чьи души по печальным обстоятельствам уже давно на небе, забежали в эту пещеру. Около суток мы отсиживались здесь, не смея даже высунуть носа. Было, как вы все помните, начало весны, и в ту памятную ночь разразился сильнейший ливень. Гремел гром, сверкали молнии, шерсть вставала дыбом, до того жутко было. Вот, значит. Сидим мы, забившись в самый дальний конец пещеры, как вдруг - хрясть, распахиваются перед нами двери. Мы, недолго думая, в туннель, тот самый, из которого мы все сами только что пришли. А вторые двери ходуном ходят, взад-вперед, взад-вперед. Словно сбесились. Это я сейчас знаю, что не стоило нам сюда соваться. Но тогда и я помоложе был, и спутники мои поглупее. В общем, я один успел в дверь прошмыгнуть, как на остальных молнии синие набросились. Кости товарищей моих до сих пор у входа валяются. Зашел я. Страшно, а вернуться еще страшнее. По башке синим огнем кому охота получать? Двое суток здесь провел, измаялся. Только на третьи выбрался. Вот и все.