Эрин сочувственно похлопала его ладонью по руке и спросила: - И как же вы жили после его смерти? - По
Эрин сочувственно похлопала его ладонью по руке и спросила: - И как же вы жили после его смерти? - Похоронили его возле нашего дома, а потом стали искать работу. Дэви устроился на мукомольную фабрику, я взял на себя все домашние дела. Затем Дэви завербовался на флот, а я пошел учиться в колледж. - И сколько же вам было лет, когда ваш отец умер? - Мне - шестнадцать, Дэви - восемнадцать, Шону и Кевину - по двенадцать. На глаза Эрин навернулись слезы, губы ее задрожали. - Не принимай это чересчур близко к сердцу, - поспешил успокоить ее Коннор. - Наше детство, конечно, было необычным, однако и плохим его не назовешь. Мы с братьями жили в красивом месте, у нас была дружная, сплоченная семья. Мы многому научились у отца. Если бы не ранняя смерть матери, то нас вполне можно было бы считать счастливчиками. Эрин промокнула салфеткой глаза и с улыбкой спросила: - А какой она была? - Честно говоря, мне запомнилось только, что она была хохотушкой в отличие от отца, обычно пребывавшего в задумчивости. Мама порой смешила его, но когда ее не стало, он вообще перестал смеяться. - Из-за чего же она скончалась? - Из-за кровотечения в результате внематочной беременности. Случилось это в январе, когда все дороги в город завалило снегом. А до больницы от нас и летом-то было нелегко добраться. Эрин ахнула и прикрыла рот салфеткой. - Только не плачь, ради Бога! - воскликнул Коннор, проклиная себя за болтливость. - С тех пор прошло почти тридцать лет. Эрин шмыгнула носом и захлопала глазами. Коннор невольно протянул руку к ее бархатистой щеке и смахнул слезу. Эрин испуганно отшатнулась, он отдернул руку и случайно задел бокал с минеральной водой. К счастью, бокал не разбился, упав на стол, но скатерть стала влажной. Коннор чертыхнулся, Эрин же прошептала: - Это пустяки, я сама виновата. Оба снова принялись за еду, остывавшую на тарелках. Звон столовой посуды в наступившей тишине напомнил Коннору, что его отец, Эймон Маклауд, не позволял своим детям болтать за обедом и жестикулировать. Запрет на пустые разговоры тяжелее всех переносил Шон, готовый тараторить без умолку с утра до вечера. Эрин, тоже переносившая тягостное молчание с большим трудом, вскоре не выдержала и попыталась возобновить застольную беседу. Сделав глубокий вдох, она спросила: - А какие они, твои братья? Что они собой представляют? - Они уникальные создания, - с кривой ухмылкой ответил Коннор. - И рассказывать о них можно бесконечно. - Они женаты? - кокетливо поинтересовалась Эрин.