А почему бы ей не последовать совету Тамары и не позволить себе маленькое сумасбродство? Такой поступок мож
А почему бы ей не последовать совету Тамары и не позволить себе маленькое сумасбродство? Такой поступок может стать ее первым шагом к освобождению от чар Коннора. Разве она не вольна поступать так, как хочется? Ведь ему все равно не понять, как глубока ее страсть к античному искусству и к древней истории. Зато Клод Мюллер разделяет ее интересы и увлечения. Она вздохнула и промолвила: - Хорошо, я согласна! Стоило только этим словам сорваться с ее губ, как Эрин пожалела об этом. Но было уже поздно. Тамара взяла ее за руку и повела в соседнюю комнату, где на кровати возвышались кипа упаковок и гора коробок. - Сперва я покажу вам обувь и нижнее белье, - сказала Тамара. - Белье? - шепотом переспросила Эрин. - Естественно! - Тамара сделала большие глаза. - Или вы хотите, чтобы под тончайшей тканью платья обозначились ваши панталоны? Разумеется, к белью подобраны и чулки. Спустя полчаса Тамара уже надевала на Эрин золотое ожерелье. - Взгляните на себя! - сказала она, подойдя к зеркалу. - Если бы вас видел Коннор Маклауд, он бы упал на колени и взмолился о пощаде! Сердце Эрин сжалось от стыда и раскаяния, она прошептала: - Пожалуйста, не надо! Мне горько это слышать. - Не сердитесь, Эрин! Я не хотела вас обидеть! - с очаровательной улыбкой промолвила Тамара. - Но согласитесь, что вы просто неотразимы в этом наряде. Вы богиня! Эрин взглянула на свое отражение и остолбенела. - Неужели это действительно я? - прошептала она. От неземного существа, отраженного в зеркале, исходило золотистое сияние, глаза стали больше и темнее, губы - ярче и полнее, кожа - бархатистее. И даже волосы переливались чудесным блеском. Платье из тонкого шелка бронзового цвета с шифоновой отделкой плотно облегало бюст и бедра, плавно переходя в свободную юбку. Обнаженные плечи исключали бюстгальтер, но особый крой лифа скрадывал излишнюю полноту грудей и подчеркивал их несомненное достоинство. Золотые драконы ослепительно сверкали на фоне кремовой кожи, наполняя тело Эрин таинственной энергией. Распущенные волосы струились по ее обнаженным плечам. - Вы само совершенство! - восклицала Тамара, любуясь ее волнистыми локонами. Эрин остро чувствовала свою уязвимость и беззащитность в этом новом, непривычном облике и трепетала от мысли, что предстанет в таком виде перед незнакомым ей мужчиной. Тяжелое золотое ожерелье, казалось, умножало ее женственность и сексуальность. Очевидно, оно обладало магической силой. В нем Эрин впервые в жизни выглядела нарочито эротичной и потому чувствовала себя заколдованной.