Привычно сев на снег, подогнув ноги, старик начал вспоминать свою жизнь. Не совершил ли он чего-нибудь пост
Привычно сев на снег, подогнув ноги, старик начал вспоминать свою жизнь. Не совершил ли он чего-нибудь постыдного, не придется ли краснеть перед предками? Нет, старался жить честно. Воевал, если нужно было. Сочинял и пел песни, разносимые другими акынами по стойбищам и станам. Когда младший сын на коня сел, заменил прежнего шамана, точно так же ушедшего умирать в степь голодной зимой. Судил сородичей по закону предков, помогал другим, как мог. События далекого прошлого медленно текли в памяти, и старик улыбался воспоминаниям. Много пережито, много испытано. Есть, что вспомнить перед смертью. Невдалеке послышался волчий вой. Старик вздрогнул — учуяли одинокого человека, проклятые. Да, вскоре от него останутся только обглоданные кости. Сопротивляться он не станет — все быстрее. Шаман поднял взгляд выше. Солнце уже почти зашло, вскоре стемнеет. Да примет Высокое Небо его душу! Что-то на этом самом небе привлекло внимание, и старик всмотрелся. Странно, сушеных мухоморов как будто не ел, а видит невозможное. Он потряс головой, но ничего не изменилось — со стороны заходящего солнца к ложбине приближался крылатый конь. Огромный вороной жеребец сильно взмахивал белыми крыльями и злобно ржал. Всадник был ему под стать — гигант с волосами цвета крыла ворона. Распущенные волосы бились на ветру и казались черным вихрем, несущимся следом. Старый шаман медленно встал — впервые в жизни у него дрожали ноги. Небесный Воин пришел за его душой?! Значит, древние легенды правдивы? За немногими избранными и в самом деле приходят в момент смерти Небесные Воины, чтобы забрать их собой в небо? Он зачарованно смотрел, как крылатый конь опускается на землю неподалеку. Всадник спрыгнул на землю и направился к старику. Странно, но у него не было оружия, вместо меча за плечами висело что-то напоминающее дойру. — Абудай Белый Мустанг! — грянул наполненный силой голос, заставив шамана вздрогнуть. — Ты оказался достоин чести войти в Небесную Стражу! — Благодарю тебя за это известие, Небесный Воин, — низко поклонился старик, отступая на шаг. — Но я не герой и не великий каган, я всего лишь акын и шаман. — Только акын может стать одним из нас, — коснулась губ того почти незаметная улыбка. — И я тоже не воин, скорее — Страж. Клинок в руках Высокого Неба. За тобой мы наблюдаем издавна — с самой юности. Повторяю — ты достоин. — Достоин… — повторил старик, все еще не веря, что такое случилось с ним. — Выбор в твоих руках, — продолжил Страж. — Если согласишься, станешь моим учеником. Учти, у нас непростая судьба.