— А выпадение из Сети? — Выпадение? — переспросил Древнейший. — А вот это как раз подтверждение несбалан
— А выпадение из Сети? — Выпадение? — переспросил Древнейший. — А вот это как раз подтверждение несбалансированности системы. В других контролирующих структурах подобного почему-то не происходит. — Но что произошло?! — Элька приподнялась с кровати. — Лежи! Тебе теперь дня три в постели провести придется, едва не погибла. А что случилось? Да так, момент один хитрый. Трое одновременно создали трезвучие определенного типа, и Сеть содрогнулась, вытряхнув из себя Бардов, как нашкодивших щенков. Вероятность такого происшествия — десять в минус шестнадцатой степени. Однако же — вот. — Объясните! — потребовала девушка. — Хорошо, — вздохнул Древнейший. — С теорией музыки ты уже немного знакома? — Естественно. — Тогда слушай. Есть мажорные и минорные трезвучия. — Это детям известно! — обиделась Элька. — Однако есть еще трезвучие, не имеющее эмоциональной окраски, — продолжил Бард, в его глазах на мгновение мелькнула ирония. — Как это?… — растерянно спросила девушка. — А вот так! На Земле в средние века его называли «дьяволом в музыке», не понимая, что это такое. Построение трезвучия элементарно — две малые терции, край — чистый уменьшенный интервал. Впечатление производит жутковатое. — Но причем здесь это трезвучие?! — Мы — Безумные Барды, — устало объяснил Древнейший. — Мы работаем с Сетью на уровне звука. Наше воздействие на нее — музыка. И когда три Барда на какое-то мгновение одновременно создали «дьявола», Сеть среагировала весьма определенным образом. Чтобы объяснить — почему, мне придется вывести тысячи формул, словами это в принципе не объясняется. Будешь в Сети — покажу. Сейчас смысла нет. Поняла? — Поняла… — убито сказала Элька. — Получается, никто не виноват? — Только наша собственная безалаберность, — вздохнул Древнейший. — Я предупреждал о «дьяволе», меня вежливо выслушали, уважительно покивали… Результат видишь сама. — Да, — девушка подняла взгляд на самого старого из Бардов. — Структуру системы пора менять. — Вот мы с тобой, девочка, этим и займемся, — загадочно улыбнулся Древнейший. — Мы?! — Раз уж никто другой не желает этого делать, то почему бы и не мы? Действительно, почему? Элька задумчиво посмотрела в грустные глаза Древнейшего и согласно опустила веки. А он взял в руки гитару, коснулся пальцами струн и запел:
Так давно это было, мне страшный приснился сон… Старик-менестрель умирал на дороге. Он был так одинок, так промерз и промок, Но никто не позвал к порогу…