— Тебе40 кого? — спросила женщина на иврите. — Ты меня не узнала?… — почти неслышно спросила Рахель. — Х
— Тебе40 кого? — спросила женщина на иврите. — Ты меня не узнала?… — почти неслышно спросила Рахель. — Хотя да, семь лет прошло… — Семь лет? — переспросила женщина, вспомнила, что произошло тогда, и мертвенно побледнела. Она жадно всмотрелась в незнакомую девушку и глухо вскрикнула, начиная узнавать в ней пропавшую незнамо куда дочь. Какое горе постигло тогда семью почтенного раввина! Девятилетняя девочка выскочила в магазин за молоком и не вернулась… Поиски ничего не дали, ребенок исчез. Полиция перерыла все вокруг, но никаких следов не нашла, ни одна террористическая организация не взяла на себя ответственность за пропажу девочки. Подозревали маньяка, слухи о котором ходили по Иерусалиму. И вот через семь лет дочка появляется на пороге… Со всхлипом девушка кинулась в объятия матери. Та гладила ее по лысой голове и сама плакала. — Кто там, Заава? — вышел к дверям полный мужчина с окладистой бородой. — Папа… — простонала Рахель, отрываясь от матери. — Папа! — Папа?! — отступил на шаг назад рав Коэн. — Но… Рахель?! — Да… — Где же ты была, девочка? — глухо спросил он. — В одной мерзкой школе, — тяжело вздохнула она. — Да, я не одна. Мы с девчонками из этой школы вместе сбежали. — Искать будут? — нахмурился рав, обратив внимание, что все три девушки стрижены наголо. — Надо в полицию позвонить. — Здравствуйте! — заговорила Элька. — Простите, но ваша полиция здесь бессильна, да и не решатся похитители в ближайшее время снова рисковать, нас сейчас хорошо охраняют. Она кивнула на стоящего площадкой ниже мастера Равновесия, каким-то образом замаскировавшего свою необычную для землян внешность. Рав хмуро посмотрел на высокого мужчину и закусил губу. Странное что-то происходит… Пропавшая семь лет назад дочь появилась дома, да еще и с охраной? После побега откуда-то? Надо разобраться во всем этом, возможно, придется подключить свои связи в Шабаке. Он посторонился и сказал: — Проходите. Войдя, Элька с любопытством осмотрелась. Квартира людей не слишком высокого достатка, но обихожена, очень уютна. Стены салона были уставлены полками с бесчисленными книгами на иврите и арамейском. Девушки расселись в креслах, госпожа Коэн принесла какие-то напитки в пластиковых бутылках и печенье, затем сама села, с тревогой глядя на дочь. — Так где же ты все-таки провела эти годы? — нарушил напряженное молчание рав Коэн, тоже опускаясь в кресло. — В так называемой ди-школе, — вздохнула Рахель. — У меня, папа, к сожалению, есть некие способности, ценимые похитившими меня на вес золота. Боюсь, что теми же способностями могут обладать и другие дети в нашей семье. А это значит, что они тоже в опасности…