Рейми перевел взгляд на место на теле Латранесто рядом с грудным плавником. Незатянутыми кожей теперь остав
Рейми перевел взгляд на место на теле Латранесто рядом с грудным плавником. Незатянутыми кожей теперь оставались только хвостовые плавники вууки, но и они уже больше не бились. Латранесто прибавил новый бугор к своей и без того впечатляющей коллекции. — И он напал на тебя, — сказал Рейми. — Его привлекла твоя кровь. — И кровь, и движение, — подтвердил Латранесто. — Именно это привлекло вууку и к тебе. Они реагируют на кровь и движение. Рейми состроил гримасу, вспомнив, как он молотил конечностями, стараясь совладать со своими новыми мышцами. — Могли бы и предупредить, — обиженно сказал он. — Не понимаю смысла твоих слов. — Я имею в виду, вам следовало предостеречь нас, что, как только я появлюсь на свет, тут же объявится хищник, — объяснил Рейми. — И еще вы обещали, что наготове будет Защитник. Один из поддерживающих широкий живот Латранесто джанска издал звук, подозрительно похожий на «хм». — Обычно нет необходимости в Защитнике, — пророкотал Латранесто. — Новорожденные джанска очень тихие, спокойные и не привлекают внимания вуука. — Проклятье! — прозвучал в глубине сознания Рейми голос Фарадея. Тело Рейми конвульсивно изогнулось. Человеческий голос, внезапно ворвавшийся в рокот разговора на языке джанска, напугал его. Он звучал как-то очень... чужеродно. — Что? — спросил Рейми. — Атрофия пуповины, — ответил Фарадей. — Именно благодаря этому младенцы джанска перед самым рождением испытывают некоторый недостаток воздуха и впадают в сонное состояние. Другой голос, кажется женский, произнес что-то неразборчивое. — Что она говорит? — спросил Рейми. Послышался щелчок еще одного включенного микрофона. — Я сказала, что они вылетают из родового канала, как торпеды, — повторил женский голос. Наверно, Макколлам, эксперт по джанска. — Таким образом, они оказываются достаточно далеко от матери, и хищник, привлеченный ее движениями или послеродовым кровотечением, даже не замечает Малыша. Круто! — Очень приятно, что вам нравится, — проворчал Рейми. — А теперь не можете ли вы все на некоторое время заткнуться? О’кей? Он с усилием снова перестроился на речь джанска. — Теперь понятно, — пророкотал он Латранесто. — Сначала я этого не понимал. — Он заколебался на мгновение, но не смог воспротивиться искушению. — Люди понимают джанска хуже, чем им кажется. — Хорошо, что ты узнаёшь новое, человеческое дитя, — сказал Латранесто. — Ведь ты именно ради этого здесь, не так ли? Рейми почувствовал, что хмурится, или, точнее говоря, попытался сделать это, как будто у него было человеческое лицо. Но потом счел, что на первых порах такого поверхностного объяснения достаточно.