— Что в итоге вы хотите сказать? — спросил Фарадей. — Что чем менее «милым» будет Рейми к тому моменту, ког
— Что в итоге вы хотите сказать? — спросил Фарадей. — Что чем менее «милым» будет Рейми к тому моменту, когда начнется настоящий нажим, тем больше вероятность того, что команда не захочет подставлять свои шеи ради него? — И вы склонны винить их за это? — Нет, вообще-то, — уступил Фарадей. — Меня волнует только, что у нас мало времени — всего два месяца. Есть ли шанс, что к этому времени он... исправится? — Мое мнение, что есть. — Спренкл встал. — Когда он был Подростком, дружба с Драсни и Пранло отвлекла его внимание от собственной персоны и жалости к себе; по крайней мере отчасти. Если сегодняшний инцидент с вуука окажет на него аналогичное воздействие, он может стать лучше и как джанска, и как человек. — Да, — пробормотал Фарадей. — На это можно надеяться. — Тем не менее я желаю вам удачи, полковник, — добавил Спренкл. — И меня восхищает то, что вы не отступаетесь. — Спасибо. Я заметил, вы не предлагаете мне безоговорочной поддержки. Спренкл натянуто улыбнулся. — Как я уже сказал, легко быть храбрым, пока опасность маячит где-то вдали. Хочется верить, что я поведу себя достойно, когда время придет... Но предпочитаю не давать никаких обещаний, потому что на самом деле не знаю, смогу ли устоять. — Понимаю, — сказал Фарадей. — Если нельзя обещать преданности, то, по крайней мере, веди себя честно. Спренкл в ироническом поклоне склонил голову. — Мягко стелете, полковник, и искусно манипулируете. Вам бы следовало стать психологом. — Он сделал шаг к двери, но остановился. — Еще один вопрос, если позволите. Я тщательно изучил все материалы по Рейми — его семью, школу, психологический, социальный портрет и все такое. И ничто не привлекло моего взгляда, чем бы я стал руководствоваться, если бы мне поручили подобрать кандидата на его роль. Могу я спросить: что вы и Совет Пятисот нашли в нем особенного? Фарадей вздохнул. — Ничего мы не нашли. Точно такое же предложение было сделано сорока семи паралитикам по всей Солнечной системе. Рейми оказался единственным, кто согласился. — О-о... — немного ошарашено протянул Спренкл. — Понимаю. Ну... Доброй ночи, полковник. — Доброй ночи. Спренкл ушел. Некоторое время Фарадей тупо смотрел на дверь, пытаясь собраться с мыслями. Потом подошел к письменному столу и включил компьютер. Если Лайдоф прибыла на станцию с группой людей, это должно быть отмечено в бортовом журнале. В конце концов, чтобы подружиться с человеком, нужно, по крайней мере, знать, как его зовут.