Манте страстно хотелось рассмотреть, что выражает лицо Пранло. Ночью здесь было не так темно, как на Центра
Манте страстно хотелось рассмотреть, что выражает лицо Пранло. Ночью здесь было не так темно, как на Центральной Линии, но все же света не хватало, чтобы составить впечатление. Странно, что прежде он не замечал этой особенности здешних ночей. Но Гринтаро с такой скоростью гнал их вперед, что Манта обычно крепко засыпал с наступлением темноты. — Ну, выглядит оно нормально. — Пранло снова отодвинулся. — Неплохо получилось, да. Не хотел бы я проделать весь этот долгий путь, а потом опоздать на пару мгновений. Драсни не простила бы мне такого исхода. Сердце Манты болезненно повернулось в груди. Драсни. — Она?.. В смысле?.. — С ней все в порядке, — сказал Пранло. — Когда я оставил ее, Драсни была еще слаба, но Воспитательницы заверили меня, что нет никакой опасности. Сейчас она уже наверняка здорова. — По крайней мере физически, — пробормотал Манта. — Пранло... Я... — Не переживай, — успокоил его Пранло. — Драсни рассказала мне, что произошло. Манта вздрогнул. — Все? — Все. Порядок, Манта, успокойся. Манта отвернулся от него. Даже при таком тусклом освещении у него не хватало духа взглянуть в глаза другу. — Какой уж тут порядок, — сказал он, с трудом выдавливая застревающие в горле слова. — То, что я сделал, это... Не могу даже найти подходящего слова... — Он беспокойно забил хвостом. — Я все время думаю об этом с тех пор. — Хотелось бы знать, поймет ли его Пранло. — В моей жизни случилось много скверного, но я всегда был уверен, что это не по моей вине. По крайней мере, так мне казалось. Виноват был кто угодно или даже вся вселенная, но только не я. — Однако на этот раз ты точно не был виноват, — заметил Пранло. — Издеваешься, да? — Манта состроил гримасу. — На этот раз, впервые в жизни, я действительно не мог ничему помешать, но от этого мне даже хуже, чем когда я думаю обо всех своих прежних выходках, вместе взятых. — Он вздохнул. — И это как раз тот случай, когда нельзя ничего исправить. — И именно за него тебя собирались наказать. Манта содрогнулся, вспомнив о том, что едва не случилось. И что непременно случится, если они когда-нибудь доберутся до него. Пранло, по-видимому, рассуждал в том же направлении. — Нужно соблюдать осторожность, — заметил он. — Они будут подкарауливать нас, как только эти двое вернутся на Центральную Линию и поднимут тревогу. — Они будут караулить меня, — сказал Манта. — Если повезет, ты можешь проскользнуть мимо так быстро, что они тебя не опознают. — Вероятно, — сухо ответил Пранло. — Но, увидев нас вместе, они тут же сообразят, что к чему.