— Я знаю, кого вы имеете в виду. — Бич состроил гримасу. — Вы правы, лучше не выносить это за пределы нашей
— Я знаю, кого вы имеете в виду. — Бич состроил гримасу. — Вы правы, лучше не выносить это за пределы нашей команды. — По крайней мере сейчас, — сказал Фарадей. — Хорошо. Кому-нибудь есть что-то добавить к сказанному? — Никто не проронил ни слова. — Тогда все. Спасибо, что пришли. Шурша одеждой и бормоча слова прощания, они поднялись и покинули комнату. Все, за исключением Спренкла. — У вас есть вопрос? — спросил Фарадей, когда за остальными закрылась дверь. — Скорее комментарий, — ответил Спренкл. Он сидел на краю постели Фарадея в расслабленной, почти ленивой позе. Старый психиатрический трюк, без сомнения. — Просто хотел удостовериться, осознаете ли вы, какая опасность вам угрожает во всей этой истории. — У меня к вам встречный вопрос, — сказал Фарадей. — Как по-вашему, насколько на всех них можно положиться? — В смысле? — В смысле, если нажим станет слишком силен, останутся ли они со мной? — без обиняков спросил Фарадей. — Или будут думать только о себе? — Я бы сказал, что это отчасти зависит от вас, — ответил Спренкл. — Но, думаю, сегодня ночью вы сделали правильный первый шаг. — Что вы имеете в виду? — То, что вы влили в них новые силы, — сказал Спренкл. — Вы видели, какими они были, входя сюда. Последние два года эта работа стала чертовски муторной. Практически все, что можно узнать о сообществе джанска, нам известно, и, по правде говоря, наблюдать за Рейми стало невыносимо скучно. — Поэтому они вечно цепляются друг к другу? — Это типичная отдушина, — ответил Спренкл. — Но я уверен, вы заметили — уходя отсюда, они снова стали единой командой. Вы дали нам нечто новое, над чем стоит подумать и поработать вместе. — Он вскинул голову. — Хватит ли этого, чтобы остаться с вами, я не знаю. У вас есть имя и репутация, и даже Совет Пятисот хорошенько подумает, прежде чем покуситься на вас. У остальных такой «брони» нет. — Мое имя и моя репутация будут защищать и остальных, — заметил Фарадей. — Это правда, пока ваша «броня» действовала. Но что будет дальше? Легко рассуждать уверенно и значительно во время личной встречи, но гораздо сложнее реализовать слова в поступки. В особенности если вы оказываетесь лицом к лицу с возможностью потерять все свое будущее. — Думаете, Лайдоф получила такие властные полномочия? Спренкл фыркнул. — Уверен, ей достаточно пятиминутного телефонного разговора, чтобы раздавить любого из нас. — Даже если мы действуем в рамках закона, а она нет? Спренкл прищурился. — Что-то не улавливаю.