— Спасибо тебе. — Он погладил ее плавником. — Мной настолько завладела мысль иметь тебя в качестве супруги,
— Спасибо тебе. — Он погладил ее плавником. — Мной настолько завладела мысль иметь тебя в качестве супруги, что я просто забыл о том, какой ты верный друг. — Плавник отдернулся от тела Драсни, изогнувшись по собственной воле. — Начинается. Если Защитникам не удастся остановить меня другим способом... Тогда ты попрощаешься за меня с Пранло? Скажешь, как мне жаль? — Нет. — Внезапно в голосе Драсни зазвучали мрачные, решительные нотки. — Ни за что. Рейми недоуменно уставился на нее. Растопырив плавники, молотя по воздуху хвостом, он почувствовал, что снова плывет в сторону клетки. — Я сказала — ни за что, — повторила Драсни и подплыла к Рейми, повернувшись к нему своим раздутым животом. — Мы не уступим. Рейми словно ударило — он понял, что у нее на уме. — Драсни! — выдохнул он. — Что ты делаешь? — Ты сказал, твои эмоции все еще человеческие, — ответила она дрожащим от страха, отчаяния и решимости голосом. — Ладно. Есть способ сделать так, чтобы эмоции джанска возобладали в тебе над человеческими. — Нет, — умоляюще пролепетал Рейми. Однако он со своим бесполезным сейчас телом не мог помешать ей маневрировать так, как она считала нужным. — Это неправильно, Драсни. Неправильно. Пожалуйста... Оно того не стоит. Пожалуйста. Не волнуйся, я не смогу остановить Защитников. — Меня ничуть не волнует, остановишь ли ты Защитников, — сказала она. — Они сделают то, что должны. И я тоже. — Оно не стоит того, — повторил Рейми. Волна предвкушения и страха накрыла его, он задрожал всем телом. Он так страстно хотел ее... но только не так. Облака наверху, Глубина внизу, нет, не так. — Ты только причинишь себе боль. — Или спасу друга. — Содрогаясь всем телом, она глубоко втянула воздух. — Ну, иди сюда... Их тела слились. Волна эмоций — нечеловеческих, но очень мощных — превратилась в ураган, хлынувший в сердце, разум и душу Рейми и вызвавший ощущение исступленного восторга. Все, о чем он когда-либо мечтал, слилось в калейдоскопе ярких красок, звона и жара во всем теле. Это нельзя ни описать, ни объяснить, можно только испытать. Ему хотелось смеяться, петь, кричать... ...и плакать.
— Сожалею, но не имею ни малейшего представления о том, что происходит. — Скользя взглядом по дисплеям, Бич беспомощно развел руками. — Ясно одно — звуки, которые он издает, транслятору не по зубам. — А она все еще цепляется за него? — спросила Лайдоф. — Вроде бы, — ответил Миллиган. — Они так взбаламутили воздух, что почти ничего не видно. — Она пытается не подпустить его к клетке, — решила Лайдоф. — Ну, попытка не пытка. Мистер Бич, подтолкните его хорошенько, пусть плывет прямо к «Омеге».