— В таком случае нужно постараться, чтобы этого не произошло. — К Манте внезапно вернулась решимость. — Хоч
— В таком случае нужно постараться, чтобы этого не произошло. — К Манте внезапно вернулась решимость. — Хочешь покинуть меня сейчас? Или подождешь до рассвета, чтобы не наткнуться на хищников... — Потише, потише, — прервал его Пранло. — Подожди. Я не понял — кто кого собирается покидать? Разве мы не возвращаемся на Центральную Линию вместе? — Конечно нет, — твердо ответил Манта. — Ты же сам сказал — если они увидят нас вместе, тебе придется туго. Кроме того, я изгнан и не могу вернуться назад. Пранло презрительно шлепнул хвостом. — Провались оно все в Глубину, — так же твердо заявил он. — Ты что, не помнишь, как нам с тобой всегда нравилось водить старших за нос? Мы спрячем тебя на Центральной Линии, и никто ничего не узнает. Кроме того, Драсни хочет увидеться с тобой. По-твоему, будет лучше, если мне придется провожать ее сюда? Сердце Манты снова затрепетало в груди. — Драсни не хочет видеть меня. Это невозможно после того, что я... — Она знает, что ты сделал, — напомнил ему Пранло. — И еще ей известно то, о чем ты, похоже, забыл: что это была ее идея. И что в результате спасена жизнь десяти детей. — Ну да, все верно, — с горечью сказал Манта. — И все это ценой ее чувства собственного достоинства, самоуважения — и ее ребенка. Да, конечно, оно того стоило. — Она знала, чем рискует, — ответил Пранло. — И была готова заплатить любую цену. — Но ее Малыш?.. — Чтобы ты знал, у нас уже есть двое детей, — резко ответил Пранло. — Подросток и Юноша. В следующий раз эта машина может захватить именно их. — Выходит, она пожертвовала собой ради детей? — спросил Манта. — Отчасти. А отчасти чтобы помочь уже захваченным детям. — Пранло ударил хвостом. — Но главным образом она сделала это ради тебя. Мышцы Манты напряглись. — Ради меня? — В каком-то смысле ты тоже был пленником людей, как и дети, — ответил Пранло. — Она понимала это. Вообще-то я думаю, что ради этого одного она заплатила бы любую цену, даже если бы никто не захватил наших детей. Она сделала бы что угодно, лишь бы ты оказался свободен. — Нет. — Хвост Манты возбужденно дернулся. — Это невозможно. — Ладно, хорошо. Тогда кто из нас лжет, она или я? Манта стиснул челюсти. — Никто из вас не лжет. Просто ты по своей доброте искажаешь истину. Хочешь, чтобы я поверил, будто она... будто она не питает ко мне ненависти. — Питает к тебе ненависть? — Пранло фыркнул. — Послушай, ты просто большой полосатый дурак. Кто, по-твоему, послал меня сюда приглядывать за тобой? Моя мать?