— Вы что, часто бывали здесь раньше? — прозондировал почву Манта. — Я хочу сказать, это растение не попадае
— Вы что, часто бывали здесь раньше? — прозондировал почву Манта. — Я хочу сказать, это растение не попадается на Центральной Линии. — Случалось несколько раз, — ответил Гринтаро. В его голосе внезапно возникли странно настороженные нотки. — Советники, Лидеры и Мудрые иногда посылали нас в северные и южные регионы, — небрежно пояснила Виркани. — Что до меня, я предпочитаю юг. Здесь еда лучше. — И еще тут теплее? — закинул удочку Манта. Гринтаро бросил на него странный взгляд. — Теплее? — Да, теплее, — стоял на своем Манта, переводя взгляд с одного на другую. Он рассчитывал, что они выскажут свое мнение по этому поводу, но на их физиономиях читалось лишь неподдельное изумление. — Разве здесь не теплее, чем в северных регионах? — Что-то не замечала, — ответила Виркани. — И я тоже, — поддакнул Гринтаро. — Но здесь же явно теплее, чем на Центральной Линии, — упрямо сказал Манта. Не вообразил же он это, в самом деле? — Правильно? — Если ты так считаешь, — раздраженно заметил Гринтаро. — Послушай, это просто нелепо. Виркани? — Наверно, — со странным оттенком неохоты откликнулась та. — Да, согласна. Манта состроил гримасу. Пока что его теория не подтверждалась. Либо потепление объяснялось не присутствием поблизости звездолета, а чем-то еще, либо эти двое были прекрасными актерами. А может, ему и впрямь все только казалось. — Хорошо. Ты наелся, Производитель? — спросил Гринтаро. — Да, — ответил Манта. — Пошли. — Не стоит торопиться только потому, что Гринтаро невтерпеж, — посоветовала ему Виркани. — Если ты не наелся, так и скажи. — Нет, все в порядке. — Потому что мы теперь не скоро сможем поесть, — объяснила она. — Я хочу быть уверена, что ты сыт. — Да сыт я, сыт. — Манта с сомнением посмотрел на нее. Сначала она интересуется, нравится ли ему вкус пищи, теперь расспрашивает, наелся ли он как следует. Его собственная мать не проявляла такой заботы. — Действительно. Я съел достаточно. — Ну и хорошо, — странно напряженным тоном сказала она. Заработала плавниками и поплыла вверх, оказавшись над ним. Манта откусил последний кусок клофтиса... И едва не задохнулся, когда, со свистом выпустив из плавательных пузырей воздух, она обрушилась прямо на него. — Эй! — завопил он, чуть не задохнувшись, когда последний кусок растения проскочил не в то горло. — Что ты делаешь? — Мне очень жаль, Манта. — Голос Виркани звучал глухо, а сама она продолжала всей своей массой давить на него, погружаясь вместе с ним в глубину атмосферы. — Правда, жаль.