— Я не человек, — напряженным голосом ответил Манта. — А что до всего остального, я с охотой отдал бы свою
— Я не человек, — напряженным голосом ответил Манта. — А что до всего остального, я с охотой отдал бы свою жизнь, лишь бы этого не произошло. — Однако ты пока еще жив, — заметил Советник. — В отличие от ее ребенка. Манта хлестнул хвостом. Что он мог ответить на это? — Расскажи обо всем, что ты делал сегодня, — сказал Латранесто. Манта перевел на него взгляд. Глаза огромного Советника были прикованы к нему, и в их выражении Манте почудился намек на сочувствие. Сочувствие? Или это было что-то другое? — Как вы знаете, в прошлом люди много раз разговаривали со мной. Но о нападении они не сказали мне ни слова. Я приплыл сюда и увидел их машину с плененными детьми из своего бывшего стада. Когда я попытался остановить их, они подчинили себе мое тело и использовали меня, чтобы помешать Защитникам. — Как им удалось подчинить тебя себе? — спросил Латранесто. — Используя то, что во мне осталось от человека, — содрогнувшись от воспоминаний, ответил Манта. — Воздействуя на мои мысли и чувства. И я никак не мог освободиться, пока Драсни... пока она не предложила... — Его голос сошел на нет. — Ты хочешь сказать, что это Драскани инициировала вашу близость? — возмутился Советник. — Как у тебя язык поворачивается говорить такие вещи? — В особенности когда ее здесь нет и она не может опровергнуть твое утверждение? — Советница презрительно стеганула хвостом. — Тем самым ты лишь усугубляешь свое преступление... — Прошу тебя, — оборвал ее Латранесто. — Продолжай, Манта. Манта сделал глубокий вдох. — Наша близость... Это было неправильно. Я понимал это тогда, понимаю и сейчас. Но в тот момент тело мое полностью контролировали люди, и я не мог ничему помешать. — Как убедительно, — пробормотал Советник. — Но потом, — решительно продолжал Манта, — после того... когда эмоции угасли, я обнаружил, что освободился от контроля людей. — Он вытянулся в полный рост. — И тогда я сделал все, что было в моих силах, чтобы помешать им и освободить детей. — Рискуя собственной жизнью, — заметил Латранесто. — В конце концов, никакой гарантии не было, что вуука нападут не на тебя, а на человеческую машину. Манта посмотрел ему в глаза. Может, Латранесто и впрямь на его стороне? — Мне повезло, — сказал он. — Тебе, может, и повезло, — проворчал Советник, — зато кое-кому из джанска нет. Не мог же ты рассчитывать, что все вуука бросятся к человеческой машине, привлеченные запахом твоей крови? Манта вздрогнул. — Да, мне сказали. Погибли четыре ребенка и Производительница. — Он посмотрел прямо в глаза Советнику. — И я горюю о них.