Юрий Тимофеевич порекомендовал мне провести численные расчеты на ЭВМ и ушел, дружески пожав руку. – А ес
Юрий Тимофеевич порекомендовал мне провести численные расчеты на ЭВМ и ушел, дружески пожав руку. – А если потом выяснится, что я липу считал? – подумал я вслух для Чемогурова. – Не понимают люди своего счастья… – ответил он. – Кстати, у профессора есть дочка? – спросил я. – Хорошенькое «кстати», – проворчал Чемогуров. – Кажется, есть. – Сколько ей лет? – Что-то около двадцати. Я подошел к окну и стал рассматривать свое бледное отражение в стекле. Я пытался отгадать, что в моей внешности могло понравиться профессору. Нет, вообще-то я ничего себе. Без особенных уродств… Глаза вдумчивые, брови просто красивые. Рот, правда, никуда не годится. А главное, я женат… – А зачем тебе его дочка? – лениво поинтересовался Чемогуров. Я не успел ответить, потому что щелкнул замок с шифром, и в дверях показался Крылов. С Крыловым в последние дни стало твориться что-то странное. Во-первых, он выдал Мих-Миху какую-то идею, от которой доцент пришел не то в ужас, не то в восторг. Эту идею Славка предварительно опробовал на мне. Я ничего не понял. Мих-Мих, видимо, понял больше, и стал приходить каждый день к нам в комнату. Но тут Крылов повел себя странно. Это и было во-вторых. Он стал пропадать. Без всяких объяснений не являлся на работу. Уходил вдруг среди дня. Появлялся вечером и сидел один в комнате допоздна. Утром я находил на его столе чайник Чемогурова и куски сахара. Один раз он ушел посреди разговора с Мих-Михом. Посмотрел вдруг на часы, застенчиво улыбнулся и ушел. Мих-Мих даже обидеться не успел. Если бы не гениальная идея, с которой возился Крылов, Мих-Мих его бы приструнил. Но сейчас Славке все прощалось. – Ты где был? – спросил я Славку. Он только загадочно улыбнулся. – Тебе звонил Мих-Мих. Спрашивал, когда мы сможешь его принять. Теперь Крылов улыбнулся смущенно. Но все равно ничего не сказал, сел за стол и мечтательно уставился в стенку. – Ты что, совсем офонарел? – спросил я. – Он ждет звонка в первом корпусе. На кафедре вычислительной математики. – Сейчас позвоню, – сказал Крылов и попытался сделать озабоченное лицо. У него ничего не вышло. Он сладко потянулся, рассеянно переложил листки на столе, раскопал телефон кафедры вычислительной математики и промурлыкал: – Сорок два, восемь шесть, восемь два… После этого Крылов ушел звонить Мих-Миху. – Одним теплом сыт не будешь, – сказал Чемогуров. – Вы думаете, он влюбился? – спросил я, догадавшись. – Ясно и ежу, – сказал Чемогуров. Он вышел из-за интегратора и стал ходить по комнате. Время от времени он поглядывал на пустой Славкин стул, на листочки, разбросанные по столу, на стакан Славки с присохшими ко дну чаинками. Было видно, что Чемогуров думает о чем-то своем.