– Они живут совсем рядом с институтом. По дороге в вычислительный центр будете заходить к ним и проводить з
– Они живут совсем рядом с институтом. По дороге в вычислительный центр будете заходить к ним и проводить занятие. Отец, понимаете, очень меня просил. Договорились? Конечно, мы договорились. А что было делать? На следующий день мне сообщили, когда можно приходить. Вечером я отправился к члену-корреспонденту. Он, действительно, жил в двух шагах от института, в новом красивом доме. Я поднялся на четвертый этаж и нажал кнопку звонка. За дверью раздался звучный лай. Мне открыл сам член-корреспондент. Он был маленького роста, лысоватый, с быстрыми и умными глазами. На ногах были шлепанцы. Рядом с ним стояла черная собака почти с него ростом. Собака бросилась лапами мне на грудь и лизнула длинным языком в щеку. Нельзя сказать, чтобы это мне понравилось. – Она у нас ласковая, – сказал хозяин. – Проходите… Я разделся, и меня провели в комнату к сыну. – Можете приступать, – сказал член-корреспондент и ушел. За письменным столом сидел юноша цветущего вида. У него были широкие плечи, розовые щеки и унылое выражение лица. Я подошел к нему и протянул руку. Он встал. Росту в нем было на двух членов-корреспондентов. Просто удивительно, какие фокусы вытворяет наследственность! – Петр Николаевич, – солидно представился я. – Гений, – сказал он смущенно. – Это понятно, что гений, – сказал я. – А можно как-нибудь попроще? – Геня, – сказал он, смотря на меня сверху своими детскими глазами. – Ну что ж, Геня, – сказал я. – Давайте ваши интегралы! Он сразу сник, обреченно повернулся к столу и стал листать тетрадку. Мы начали заниматься. Надо сказать, что такой патологической неприязни к математике я никогда больше не встречал. Вид интеграла вызывал у Гения физическую муку. Он смотрел на него, шевелил губами, морщился, но ничего, кроме слова «дэикс» не произносил. Я понял, что натаскать его за две недели будет чертовски трудно. Для начала я попытался определить глубину невежества Гения. Другими словами, я хотел узнать, какие разделы математики он знает твердо. Я решил идти от интегралов к начальной школе. Производных и дифференциалов Гений не знал начисто. Элементарные функции присутствовали в его памяти лишь в виде намека. С формулой квадратного трехчлена Гений был знаком понаслышке. С несомненностью выяснилось, что твердо он знал только таблицу умножения. Я спросил, каким образом ему удалось закончить школу. Гений пожал плечами и кивнул головой на дверь. Я понял, что он указывает на своего папу, члена-корреспондента. – Репетиторы, – сказал он.