Сейчас, по его словам, он прикладывал прямо-таки невероятные усилия, чтобы выбиться из струи. Примерно таки
Сейчас, по его словам, он прикладывал прямо-таки невероятные усилия, чтобы выбиться из струи. Примерно такие же усилия прикладывают другие, чтобы в нее попасть. Он охотно бы с кем-нибудь поменялся, если бы от него это зависело. – А вы пробовали на все плюнуть и заняться чем-то другим? – спросил я. – Пробовал, – сказал вундеркинд, махнувши рукой. – Я ушел из института три года назад и несколько месяцев занимался орнитологией. – А что это такое? – Наука о птицах, – сказал Игорь Петрович. – Но ваши коллеги тут же написали, что у меня многогранный талант. Когда я почувствовал, что вот-вот защищу по птицам диссертацию, я вернулся обратно. Орнитологи рыдали. – Может быть, вы и вправду очень талантливы? – спросил я. Игорь Петрович совсем загрустил. – Нет… нет, – покачал он головой. – В том-то и дело, что я зауряден. Способности у меня есть, я не скрою. Но талант?… С талантом они бы измучились. Талант неуправляем. – Кто они? – Ну, вы, например, журналисты. Или дирекция нашего института. Вам ведь нужен правильный человек, идущий по кратчайшему расстоянию между точками. Без страха и сомнений, так сказать. – Но ведь у вас есть сомнения! – воскликнул я. – Вы мне уже высказали целую кучу сомнений! – Сомнения относительно того, что нет сомнений? – снова покачал головой Прометей. Конфликт от недостатка конфликта? – Знаете что? – сказал я. – Расскажите об этом в передаче. Будет интересно. И необычно. В конце концов, идеи рождаются из сомнений. Неважно, из каких. Игоря Петровича эта мысль заинтересовала. Мы оба были еще слишком молоды, чтобы оценить всю ее абсурдность. Мой вундеркинд загорелся. Он смел со стола сковородку с книгами Бурбаки, немытые чашки и тарелки, и мы расположились с листом бумаги составлять план выступления. – Маша! – в восторге закричал Прометей жене. – Я с этим разом покончу! Я себя выведу на чистую воду! Ей-Богу. Неудобно уже людям в глаза смотреть. Маша пришла с неизменным ребенком, и они оба посмотрели на вундеркинда с тревогой. Я почувствовал, что могу поставить под угрозу благополучие этой семьи. Хотя, с другой стороны, ученые звания обратно не отбирают. Ну, не станет Игорь Петрович академиком. Мало ли кто не станет академиком! Я, например, тоже не стану. Однако не очень расстраиваюсь по этому поводу. У нас получился интересный план выступления. Никогда еще, по-моему, математик так общедоступно не выражался. Никаких тангенсов и котангенсов. Пожелание руководства было выполнено с превышением. Разговор шел без дураков о пути в науку. Каким он должен быть и каким может получиться на примере Игоря Петровича.