– Я сам сложу скирду, – сказал я управляющему. – Спасибо, – сказал он. – Чтобы ее осенью ветром сдуло? Д
– Я сам сложу скирду, – сказал я управляющему. – Спасибо, – сказал он. – Чтобы ее осенью ветром сдуло? Да? – Я умею, – сказал я. – На словах все мастера, – сказал управляющий. – Спросите у деда, – предложил я. Мы с управляющим пошли к деду. Дед лежал на кровати в валенках. Он постанывал и поматывал головой. – Погоди трястись, Нилыч, – сказал управляющий. – Говорили тебе вчера, сено-солома, – не пей шампанского! Не привычен ты к шампанскому. – И то правда, – промычал дед. – Ты лучше скажи, этот парень сможет скирду поставить? Или нет? Только так, чтобы она до весны простояла. Дед оторвал голову от подушки и посмотрел на меня, с трудом узнавая. – Могет, – прохрипел он. – Этот могет. – Лады, – сказал управляющий. – Под твою ответственность, Нилыч. Бери трактор и валяй, – сказал он мне. Мы выехали в поле, я встал посередине и сказал, как дед: – Здесь будем ставить. Потом я отсчитал восемь шагов в длину и четыре в ширину. Это я размечал основание. Амбалы в это время нагружали волокушу. Тата с Барабыкиной потихоньку копнили. Приехало сено, и я стал махать вилами. Миша, тракторист, скептически хмыкал, но сено возил. Я размахивал вилами до обеда и за это время сложил прямоугольный параллелепипед. Размерами восемь, на четыре, на два метра. Правда, он был не совсем прямоугольный. Чуть-чуть косоватый параллелепипед. – После обеда начинай затягивать, – сказал Миша. – А то нам до темноты не управиться. И сена не хватит на верхушку. Затягивать – это значит понемногу скашивать углы. Чтобы получилось похоже на домик с крышей. Тут вся штука в том, чтобы правильно выбрать угол. Если сильно затянешь – сено останется. А если слабо – его не хватит. И скирда выйдет высокая, вилами не достать. Я стал затягивать, видимо, слабо. Затягиваю, затягиваю, а до верхушки далеко. Снизу мне все подавали советы. Особенно Тата и Инна Ивановна. Они обе очень болели за меня, чтобы скирда получилась нормальная. Как у людей. Миша привез волокушу и сказал: – Все. На этом поле сена больше нет. – А сколько еще до верхушки? – спросил я сверху. – Волокуши две, – оценил Миша. – Ну, поехали у соседей тянуть. Может, у них еще осталось. Он усадил амбалов на волокушу и уехал с ними куда-то. А я разлегся на скирде в плавочках и оттуда вел беседу с женщинами. – Соскучился по дому. По жене, – сказал я, как бы между прочим. – Это понятно, – вздохнула Инна Ивановна. – Что-то не видно, – сказала Тата. – У тебя молодая жена? – спросила Барабыкина.