– Вот как бывает, Петя, – сказал он, обобщая совершающееся в одной фразе. Потом он помолчал и стал распр
– Вот как бывает, Петя, – сказал он, обобщая совершающееся в одной фразе. Потом он помолчал и стал распрашивать о Сметанине. – Скажите, как вам нравится Боря? Вы ведь его хорошо знаете… Как студент он… э-э… немножко с ленцой. Но мне кажется, если захочет, он своего добьется. Не правда ли? – Совершеннейшая правда! – убежденно сказал я. – Хорошая пара… – сказал профессор, с любовью глядя в зал, где на площадке перед оркестром кружились Сметанин и Мила. – Очень подходят друг другу, – согласился я. – Так что Боря? Мне хотелось бы знать ваше мнение. Вы ближайший его товарищ. Всякий раз, когда у меня спрашивают мое мнение, я теряюсь. И вовсе не потому, что не обладаю им. Дело в том, что в подавляющем большинстве случаев хотят услышать не мое мнение, а подтверждение своему. Вот и сейчас профессор Юрий Тимофеевич хотел услышать от меня, что Сметанин превосходнейший человек, добрый товарищ и верный друг. Я же придерживался мнения, что Сметанин большой прохиндей, бездарен, но энергичен. Поэтому я сказал: – Боря очень энергичен… – Так! – воскликнул Юрий Тимофеевич, радуясь совпадению. – Любит общество. Всегда живет жизнью коллектива, – продолжал я, вспомнив его поручение относительно мест распределения. – Ага! – кивнул профессор. – По-моему, Мила любит его, – закончил я свое мнение. – Я тоже так думаю, – сказал профессор. А ведь умный человек! Лауреат государственной премии. Большая голова в своей области. Почему умение разбираться в людях никак не коррелирует с профессиональным совершенством? Проще говоря, почему профессора, академики и, скажем, народные артисты могут быть сущими детьми во всем, что касается человеческих отношений? Профессора опять отвлек официант. Они стали обсуждать горячее и сладкое. Что когда подавать. А я пригласил Вику, потому что она явно скучала. Крылов не умел танцевать и только шептал ей что-то на ухо. Я дружески отстранил Славку и повел Вику на площадку. Слава Богу, играли что-то спокойное. Можно было поговорить. – Как тебе это все нравится? – спросил я. – Очень! – мечтательно сказала Вика. – Они такие счастливые! Я вот только удивляюсь твоему участию… – А что? – не понял я. – Всем известно, что при кафедре оставят двоих, – сказала Вика. – Крылову место обеспечено. Мы думали, что вторым будешь ты. А теперь, скорее всего, оставят Борьку. Как же не помочь зятю?… Я отодвинул Вику от себя и осмотрел ее, продолжая танец. Наконец я ее увидел. Оказывается, можно проучиться с человеком пять лет, а увидеть один раз в ресторане во время танца.