Когда я проснулся, толстая женщина ела пирожки. Вадик выяснял у жены, зачем она взяла его с собой. По слова
Когда я проснулся, толстая женщина ела пирожки. Вадик выяснял у жены, зачем она взяла его с собой. По словам Вадика, его выгоднее было оставить дома. Незачем ехать так далеко, чтобы выпить. Толстая женщина съела пакет пирожков и запила их лимонадом. Она все делала основательно. Потом она взглянула на часы и спросила: – Когда завтракать-то будем? Продают путевки, а ничего не предупреждают! Я проглотил слюну и снова стал настраиваться. «Роняет лес багряный свой убор. Сребрит мороз увянувшее поле…» За окном все так и было. Нас привезли, накормили, дали в руки пакеты с сухим пайком и повезли на автобусе к Пушкину. В пакетах были вареные яйца, бутерброд с сыром и печенье. Это чтобы мы не умерли с голоду, потому что прекрасное возбуждает аппетит. – Приветствуем вас на псковской земле! – сказал юноша-экскурсовод, и автобус поехал. На холмах желтели убранные поля. Рощи осыпали листья. Вадик благополучно спал. Его жена смотрела журнал. Толстая женщина медленно закипала, потому что экскурсовод молчал. «Унылая пора, очей очарованье!…» – повторял я про себя. – А чего это вы молчите? – вдруг грозно сказала толстая женщина. – Деньги плочены, а он молчит! Где мы едем? – Мы приближаемся к Святогорскому монастырю, – сказал юноша. – Он что, здесь жил? – спросила женщина, имея в виду Пушкина. – В монастырях живут только монахи. – А я почем знаю, кто он был, – обиделась женщина. – Я, может, для того сюда и еду, чтобы мне все объяснили. – Объясню, объясню, – пообещал экскурсовод. Мы проехали мимо монастыря. Толстая женщина заволновалась. Она решила, что шофер что-то напутал. – Так вот же монастырь! – сказала она. – Куда же теперь? – Сначала в Тригорское, – сказал юноша. – У меня путевка в Пушгоры, – настаивала женщина, делая ударение на первом слоге. Юноша успокаивал ее до Тригорского. От шума проснулся Вадик и полез за бутылкой. Он сентиментально посмотрел в окошко и дососал бутылку до конца. В Тригорском толстая женщина первой вскарабкалась на гору, не отходя от экскурсовода ни на шаг. Юноша уже понял, что его ждет. Он печально рассказывал о соседях Пушкиных Осиповых-Вульф. Женщине он сказал, чтобы она запоминала вопросы. Отвечать на них он решил на обратном пути. Вадик на гору не полез. Он устроился на берегу Сороти и кидал камушки в воду. Возглавляемые толстой женщиной, мы пошли в Михайловское. Женщина требовала объяснений у каждого исторического куста. Она жадно впитывала культуру. Особенно ее интересовали любовные увлечения поэта. В аллее Керн она совсем расчувствовалась и принялась делиться с женой Вадика какой-то своей историей. Я нечаянно подслушал. История была аналогична пушкинской. До войны в женщину был влюблен один лейтенант. Все было так же, только стихов он не писал.