– «Волгу» хочу! – говорю. – И чтоб цвета морской волны! – Будет тебе морская волна, дорогой, – отвечает
– «Волгу» хочу! – говорю. – И чтоб цвета морской волны! – Будет тебе морская волна, дорогой, – отвечает какой-то грузин. Подошел Гена с пятизначным номером. Счастливый. – Послушай! – шепчет. – А вдруг обстоятельства изменятся? Давай уж записывайся на всю катушку! И я записался на «Москвич». И на «Жигули» тоже записался. А потом побежал в соседний магазин и записался на холодильник «ЗИЛ». Для ровного счета. Пришел я домой возбужденный. По дороге купил кефир и 150 граммов колбасы «отдельной». Мы с женой поужинали и на ночь затвердили наши номера. И еще поговорили про гараж. А потом начались суровые дни. Вернее, суровые воскресенья. Каждое воскресенье я ездил отмечаться. То на «Запорожец», то на «Волгу», то еще на что. И на холодильник тоже. Меня уже там узнавать стали. – Вон, – говорили, – миллионер идет! Так продолжалось три месяца. А потом я лишился «Волги». Торопился отмечаться и улицу в неположенном месте перебежал. Нарвался на штраф. Порылся в карманах, выскреб всю мелочь – рубль и две копейки. Рубль я отдал, а на две копейки позвонил жене. – Иду пешком домой, – говорю. – Ехать ни туда, ни сюда не могу. Потерял рубль, но сэкономил девять тысяч. Новыми! – Старыми тоже было бы неплохо, – мечтательно сказала жена. Таким образом, одно воскресенье в месяц стало свободным. Я его личной жизни посвятил. А потом обстоятельства стали меняться. Как и предсказывал Гена. Жена опять ушла в декретный отпуск, и где-то тут в суматохе я потерял «Москвич» и «Жигули». Сэкономил и на этом баснословную сумму. Мне уже можно было давать премию за экономию средств. Но «Запорожцу» я не изменил. Я приближался к нему медленно, но верно. Как червяк к сердцевине яблока. Развязка наступила неожиданно. Оставалось еще больше тысячи номеров, и обстоятельства могли вот-вот совсем уж измениться. Как вдруг на очередной проверке мне вручают какой-то листок. – Приходите завтра получать, – говорят. – Чего получать? – спрашиваю. – Машину. Белого цвета хотите? – Нет, – говорю. – Белого никак не устроит. Хочу розового. – Розовые тоже есть. – Хочу двойного цвета. Снизу голубого, а сверху розового. – Таких нету, – говорят. – Ах, нету! – сказал я. – Что же вы думаете? Что я всякий металлолом неокрашенный буду покупать? Я денег не печатаю! Это я правду сказал. Я их действительно не печатаю. Я бросил этот листок и пошел домой. У пивного ларька встретил дядю Федю. Выпили мы с ним по маленькой. Он и говорит: – Слушай, Петьк! Тебе, я слыхал, скоро коляска понадобится? Жену-то свез уже?