Я принципиально против стадного чувства. Поэтому я переждал, глотая слюну. Когда все закончили, я съел свой
Я принципиально против стадного чувства. Поэтому я переждал, глотая слюну. Когда все закончили, я съел свой бутерброд. Только я его съел, женщина на боковой полке достала вареную курицу и опять начала есть. А ведь только что съела пирог с капустой! Курицу крыть мне было нечем, и я отвернулся. В соседнем отсеке играли в карты. В подкидного. Оказывается, в этой игре масса юмора. Там все время хохотали. Внезапно перед моим носом закачались две пятки. А потом спрыгнул тип, который спал на третьей полке. Он зачем-то подмигнул мне и куда-то отправился. Наверное, искать пиво.
Еду дальше
Я прибыл в райцентр утром и ступил на привокзальную площадь, как Колумб на берега Америки. Город был малоэтажный. По улицам бродили куры с цыплятами. Когда ни с того ни с сего проезжал автомобиль, они долго бежали перед радиатором, не зная, куда податься. А потом сигали в канаву. Я установил, что автобус будет через три часа, и пошел на экскурсию. Дошел до какой-то реки. Река была довольно большая. На деревянной пристани стоял дед с бородой и в шапке. Наверное, лодочник. Или бакенщик. – Что за река, папаша? – спросил я. Спросил, не подумав. – Волга, мамаша, – сказал дед укоризненно. – Не узнал, – пробормотал я, краснея. – Долго сидел-то? – спросил дед, посмотрев на мой чемодан и ватник. – Где сидел? – не понял я. – Известно где, – сказал дед, прищурившись. – Три года, – сказал я, чтобы не обмануть его ожиданий. – За какие дела? – Трактор утопил колхозный. – Бывает, – сказал дед. – Вытащил трактор-то? – Нет, – сказал я. – Там глубина большая. Это на Черном море было. – А теперь куда подался? – спросил дотошный дед. – В Верхние Петушки. – Поклонись там Ваське Смирному. Скажи, что Тимофей, мол, кланялся. Агрегат работает исправно. Оказывается, Фомич был известной личностью. В этом я убедился, когда дошел до исполкома. Там была Доска почета. В правом верхнем углу находилось фото товарища Смирного. Было написано, что он передовой механизатор и изобретатель. Ну, это меня не удивило. Напротив исполкома на здании Дворца культуры тоже висела доска. Только другого содержания – «Они позорят наш район». В том же правом верхнем углу я снова увидел портрет Фомича. Абсолютно такой же. Наверное, с одного негатива печатали. Здесь было указано, что товарищ Смирный занимается изготовлением самогонных аппаратов. Остальные его соседи по доске были просто алкоголики. Фактически его жертвы. Как видно, доски вывешивали разные организации. И не слишком согласованно. Фомич на фотографии выглядел очень благообразно. На вид ему было лет пятьдесят. Прическа его напоминала маленькую плантацию по выращиванию волос.