– Удивительно, – сказал шеф. – Мистика! – сказал Лисоцкий. – Фомич номер два. – Кстати, о Фомиче, – с
– Удивительно, – сказал шеф. – Мистика! – сказал Лисоцкий. – Фомич номер два. – Кстати, о Фомиче, – сказал шеф. – Он снова нам написал. – Ха-ха-ха! – сказал Лисоцкий и ушел. Наверное, разволновался. – Это не нам, а только мне, – сказал я, открыв письмо. Там было написано: «Здравствуй, Петр Николаевич! Спешу поделиться радостью. Плазма у меня пошла. Бился всю зиму. Пошла, родимая! Вчера растопил печь березовыми полешками, угольку добавил и выскочил на крыльцо. Смотрю, а над трубой в магнитной ловушке – голубой шарик! Висит, стервец, как звездочка или планета, и потрескивает чуток. Я чуть не заплакал от радости. Долго висел. Я снежок слепил и запустил в него. Тут он и взорвался. Полное небо искр. Как салют в честь Дня Победы. Напиши, как идут исследования. И приезжай летом отдохнуть. Разберемся с твоей анизотропией. До скорого свидания. Остаюсь твой Василий Смирный». И я тоже чуть не заплакал, представив себе, как чуть не заплакал Фомич.
Пишу диссертацию
В конце концов мне все-таки пришлось писать диссертацию. А в диссертации следовало указать, как это у меня получился такой удивительный для науки результат. Я сел и написал честно. То есть по сути честно, а в подробностях немного приукрашивал. Чтобы диссертацию интересно было читать. Там все было по порядку. Как я получил от Фомича письмо, как поехал в Петушки, как вернулся обратно и что из этого вышло. В результате у меня получилась первая глава диссертации. Я назвал ее «Введение в историю проблемы». Шеф прочитал мое «Введение», как детектив, не отрываясь. Я никогда не видел, чтобы он с таким интересом читал научные работы. При этом он хохотал, вытирая лоб платком. Тем самым, о котором я уже упоминал. Шеф прочитал, откинулся на стуле, и лицо его стало серьезным. – Петя, что это такое? – спросил он, указывая на диссертацию. – Диссертация. Первая глава, – сказал я. – Там же написано. – Петя, вы когда-нибудь видели диссертации? – спросил шеф. – Видел, – ответил я. – Они все скучные. А у меня нет. – Еще бы! – закричал шеф. – Я и не подозревал, что у вас фантазия пятилетнего ребенка. Где вы это все взяли? Подковы, плазма в печке… Этого же ничего не было! – А Фомич был? – спросил я. – Ну, Фомич был, – согласился шеф. – Но ведь плазму в печке он не получил! И вообще никаких особенных результатов не добился. И тут я сказал, что это не главное. Для меня главное – это его отношение к делу. Я сказал, что науку нужно делать с интересом. И с душой. И, кроме того, чистыми руками.