– И что вы теперь думаете? – спросил Халецкий. – Я думаю, что там был такой же слесарь, как я – певец. Х
– И что вы теперь думаете? – спросил Халецкий. – Я думаю, что там был такой же слесарь, как я – певец. Халецкий засмеялся: – Почему же? Слесарь он, возможно, хороший. Теперь надо установить, чем он занимался а свободное от слесарного дела время. Я уверен, что это именно он сломал накануне замок, а утром пришел как слесарь из ЖЭКа. – Я тоже так думаю. Что с отпечатками пальцев? – Завтра спецотдел даст конкретное заключение по всем представленным нами образцам…
«…Отпечатки пальцев на хрустальном бокале идентичны с отпечатками большого, указательного и среднего пальцев левой руки гр-на Обольникова С.С., 1914 г. р., дактоформула 47536/37424, проживает в г. Москве, привлекался к отв. за хулиганство». – Но ведь, по нашим расчетам, он не мог быть той ночью в квартире Полякова? – обескураженно спросил я Халецкого. – У него ведь железное алиби! – Мы стоим перед альтернативой, – спокойно улыбнулся Ха-лецкий, -или надо признать, что факты сильнее наших расчетов – дактилоскопия не ошибается. Или… – Что «или»? – спросил я, мне было не до смешков. – Или он был там накануне кражи, – пожал плечами Халец-кий. – Следы свеженькие совсем… – Зачем? – спросила Лаврова. – Если он передал вору ключи, ему там делать нечего было… – Резонно, – согласился Халецкий. – Но если рассуждать по академической логике, он ведь мог вора проводить в квартиру накануне -оглядеться, посмотреть, где что лежит, разобраться вместе с ним в планировке квартиры… Разведка на войне – дело не последнее. – Нет, – не согласился я. – Насколько я знаю воровскую психологию, это слишком сложно – разведка, подготовка. Если бы они вдвоем попали в пустую квартиру – очистили бы ее как миленькие и смылись… – Оставив на глазах у розыска Обольникова в ключами от квартиры и безо всякого алиби? – саркастически спросил Халецкий. – Хорошо, объясните тогда, зачем приходил слесарь? Ведь у Обольникова были ключи? – спросила Лаврова. – Вряд ли этому пьянчуге отводилась роль больше, чем наводчика! Халецкий потрогал дужку очков и сказал: – Леночка, вы спрашиваете меня так, будто я присутствовал при их сговоре, а теперь по рассеянности все забыл… Я только рассматриваю вместе с вами возможные варианты. – Если они накануне осмотрели квартиру, то какой смысл был отправлять телеграмму? – подумал я вслух. Халецкий резко повернулся ко мне: – А вы тоже думаете, что это пробный камень? – Не знаю, – развел я руками, – не могу придумать другого объяснения. Поляков ни в какой связи не может вспомнить фамилию Таратута.