На фоне окна, четко подсвеченный слабым светом уличных фонарей, контрастно, как в театре теней, прорисовыва
На фоне окна, четко подсвеченный слабым светом уличных фонарей, контрастно, как в театре теней, прорисовывался силуэт человека. Я даже не успел испугаться, видимо, рефлексы лежат мельче мыслей – я мгновенно сделал шаг в сторону от двери, в темноту, выхватил из петли под мышкой пистолет, а левой рукой нащупал кнопку выключателя. Но нажать ее не успел – из темноты раздался шелестящий, тихий смех. Вытер ладонью мгновенно выступивший на лице пот и сказал, как мог только весело, легко этак: – Что же вы в темноте сидите? Раз уж пришли без спросу, сидели бы со светом… – Ничего. Зачем электричество зря расходовать, – ответила темнота. -А темноты я уже давно не боюсь. Я нажал кнопку выключателя, стало светло, и мой испуг показался мне ужасно глупым. – А меня вы напугали, – сказал я. – Вы меня снова напугали. Вам, видимо, нравится меня пугать? Иконников, сидевший на подоконнике, спрыгнул на пол, заложил руки в карманы, внимательно посмотрел на меня. – Нет. Вас неинтересно пугать, да и не надо мне этого. – Вам не кажется, что меня небезопасно пугать? – А чего опасного? – удивился он. – Я ведь докажу, что вы скрипку Полякова взяли… Иконников зло ухмыльнулся, показав длинные прокуренные зубы. – Ничего вы не докажете, – сказал он. – Посмотрим, – сказал я. – Вы как попали ко мне? Где вы мой адрес взяли? Он занял боевую стойку, выставив вперед – острую рыжую бороду: – Это, конечно, было потруднее, чем дурехе Филоновой заморочить голову. Но я, правда, доведись мне заниматься сыском, был бы сыщиком получше вас… Я искренне засмеялся: – Ну, в этом-то я и не сомневаюсь! Однако желательно, чтобы вы ответили на мой вопрос. Он снова сел на подоконник, достал из кармана кисет, насыпал в бумажку табаку, ловко свернул длинную «козу», закурил, потом не спеша сказал: – Замечу для начала, что я не должен отвечать на ваш вопрос. Но, коли это вас так волнует, расскажу. Я ведь сразу понял, какой агитатор был у Филоновой, как только она мне о вас рассказала. И раз уж вы так вцепились в меня, я решил дать вам возможность сыграть со мной на вашем поле. У меня-то вы себя неуютно чувствовали, – Иконников коротко, хрипло хохотнул. – Да, вы меня тогда своим аспидом прилично пуганули, – невозмутимо кивнул я. – Шутил я, – снисходительно заметил Иконников. – Вот я и захотел поговорить с вами, а в справочном бюро адрес мне не дают – изъята карточка. Тогда я позвонил по вашему служебному телефону и какая-то милая девушка, как только я сказал ей, что говорят из газеты, дала мне ваш домашний номер. А дальше уже и узнавать нечего было. Дверь в комнату была открыта. Кстати, вы впредь лучше рекомендуйтесь корреспондентом – масса людей испытывает к прессе трепетное, почти идиотическое почтение.