Он дернулся и просел глубже на стуле, будто я ударил его ребром ладони по шее. Помолчал, усмехнулся, как-то
Он дернулся и просел глубже на стуле, будто я ударил его ребром ладони по шее. Помолчал, усмехнулся, как-то безразлично сказал: – Мне так больше нравится, – Что значит – нравится? Это же не ботинки – не нравятся старые, выкинул и купил новые. Менять самовольно фамилию не разрешается. – А почему? – Потому! Если бы вы подали заявление с просьбой сменить свою фамилию Дзасохов на Рембрандта, я бы вам вопросов не задавал. А если вы самовольно берете себе фамилию Кисляев, значит это не от хорошей жизни. – А я не самовольно. Я официально изменил фамилию через органы загса. – На каком основании? – удивился я. – В связи со вступлением в брак. Женился я. И взял фамилию жены. Имею право? А? Я покачал головой и сказал: – Вы уж извините меня за бестактные вопросы, но… Он махнул рукой: – Валяйте дальше. У вас работа такая. Когда вы приглашаете сюда, в этом уже содержится элемент бестактности… – Почему же так категорически? – Потому что вы хотите выяснить, не имею ли я отношения к краже скрипки у Полякова. И в самой постановке вопроса имеется оскорбительный для каждого честного человека момент – назовем это бестактностью. Я вскинул на него взгляд, и он поймал его, как опытный игрок ставит мгновенный блок над сеткой. – Да-да, – подтвердил он. – Вы хотели сказать, что вчерашний арестант не может пользоваться моральными привилегиями честного человека? Я ничего не ответил, а он закончил: – Вот поэтому я и взял фамилию жены. Человек с некрасивой фамилией Кисляев имеет моральных прав много больше, чем Дзасохов. Перед теми, конечно, кто не знает, что это одно и то же лицо. Что вас еще интересует? Меня очень интересовало, почему он отдал сейчас долг, который не мог возвратить много лет, но спросить об этом как-то не поворачивался язык. – Вы давно знаете Иконникова и Полякова? – Очень давно. Еще до войны. Я работал маркером биллиардной в Парке культуры, и они часто заезжали поиграть со мной. Я обратил внимание, что он сказал – «работал». Хотя, наверное, это работа, и нелегкая, коли люди приезжали специально поиграть с ним. – А что, они увлекались биллиардом? – Лев Осипович прекрасно играет. У него восхитительный глазомер, нервная, очень чуткая рука. Но ему всегда не хватало духа, ну, азарта, что ли. Нет в нем настоящей игровой сердитости. Иконников в турнирных партиях всегда его обыгрывал. Правда, мне иногда казалось, что Поляков чуть-чуть поддавался. – Вы поддерживали с ними знакомство все эти годы? – Льва Осиповича я не видел уже множество лет. А с Иконниковым мы до последнего времени общались.