– Адвокат! – мотнул головой Мельник. – Тебя бы в суд моим защитником… – Не могу. А работки побольше ваше
– Адвокат! – мотнул головой Мельник. – Тебя бы в суд моим защитником… – Не могу. А работки побольше вашему адвокату подкинуть я постараюсь. – Эт-та я вижу, – тяжело вздохнул Мельник. – Да-а. Так вот, может быть, оно бы так и построилось, да скрипочка вмешалась. – Скрипочка? – удивленно поднял на меня глаза Мельник. – Да, скрипочка. О которой вы думаете, что ее за червонец купить можно. На Неглинке. – А что скрипочка? – катанул на щеках желваки Мельник. – А то, что вы из-за этой скрипочки отнесены теперь к категории особо опасных государственных преступников. Мельник тяжело, медведем встал со стула, наклонился над столом, с сипением сказал: – Ты, начальничек молодой, шутки со мной не шути. И на пушку меня не бери. Молоко еще на губах не обсохло… Я засмеялся. Не знаю, может быть, если бы я рассердился, или уткнулся в протокол, или стал бы кричать – может быть, он бы мне не поверил. Но я только засмеялся. – Эх, Степан Андреевич, в том-то и беда, что не шучу я. Вы ведь все время на 144-ю статью рассчитываете – кража личного имущества, мера наказания – максимум до пяти лет. А скрипка-то государственная, за нее только страховая цена 300 тысяч золотых рублей назначена. Хищение в особо крупных размерах. Это и статья другая, и не только конфискацией она пахнет… Мельник сел на стул, даже не сел, а тяжело плюхнулся. Он хотел что-то сказать, но рот открывался, бессильно шевелились губы, алебастром затекало лицо. Долго сидели мы молча, и ничто не нарушало тишины, кроме сиплого, с присвистом дыхания Мельника. Потом он сказал тусклым голосом: – Понял я все. Пришить мне дело хотите. – Не надо, – махнул я рукой. – Ну чего снова переливать из пустого в порожнее? Вы мне теперь, Степан Андреевич, будете первым помощником по розыску скрипки… – Вона как! Это почему еще?.. – По логике. Как я понял из нашего разговора, вы совсем не представляли ценности этой скрипки. А существует всего три мотива, по которым могли ее украсть: чтобы уничтожить, чтобы спрятать в виде сокровища или чтобы переправить за границу. Продать ее в нашей стране невозможно -такие скрипки наперечет, их знают в лицо, как знаменитых людей. Поэтому либо расскажите, кто вас навел, либо… Мельник встал и срывающимся голосом крикнул: – Никто не наводил. Один я был! А скрипку не брал!.. – Ну, сядьте, сядьте, пожалуйста! И сцен мне трогательных не устраивайте! Ребенку понятно, что орудовала шайка, а вы мне тут ерунду порете и хотите, чтобы я вам помог от наказания уйти. Дудки! Или все расскажете, как было, или мы вас будем считать организатором кражи скрипки.