– Ну-ка, ну-ка, оживи тени ушедших… – Калаганин в отличие от меня знал, что Курский и Белорусский вокзал
– Ну-ка, ну-ка, оживи тени ушедших… – Калаганин в отличие от меня знал, что Курский и Белорусский вокзалы соединяются городской веткой, и неоднократно ездил по ней. В материалах дела есть допрос свидетельницы Клавдии Степаньшиной, его любовницы, у которой он регулярно бывал. Задолго до всех этих событий она была выселена из Москвы и проживала на станции Козине – сто третий километр Курской дороги. И ездил Калаганин не от Курского вокзала к Белорусскому, а в обратном направлении. От Степаньшиной он ездил на Белорусский вокзал и оттуда – далее… – Почему? – заинтересовался комиссар. – А там проживает мастер воровского инструмента. Скорее всего на станции Голицыно. – Соображения? – четко осведомился комиссар. – Я вновь внимательно прочитал ваше дело и понял, что действительно был там момент, когда Калаганин был близок к откровенности. – Ну, спасибо за признание моих скромных заслуг, – усмехнулся где-то там, далеко, комиссар, но я и здесь увидел сумеречный блеск его золотых зубов. – Не стоит, – сказал я дерзко, – я думаю, что, если бы вы его прямо ночью повезли к мастеру, он бы сдал его. Он всю ночь думал, мне кажется, он сомневался до последней минуты, пока не привез вас на вокзал. И там окончательно передумал или испугался, в общем, сейчас мы уже этого не узнаем. Важно, что он решил не сдавать мастера, И тут, по линейной логике испуга, он принял обратное решение, а поскольку вы были уже на вокзале -оно было единственным: он повез вас в противоположную сторону… – Может быть, – зевнул комиссар. – Но это ведь только домыслы. Как насчет конкретных фактов? – Старший следователь третьего отдела Сеня Камбург в таких случаях говорит: «Вы хочете фактов – их есть у меня!» Комиссар засмеялся: – Дело в том, что когда Сеня говорит, что у него есть факты, то им можно верить, как статьям УПК. Он, кстати говоря, по ночам всегда спит… – Ну и на здоровьице! Передо мной лежит схема, если хотите, то доложу сейчас. А нет – то завтра? – спросил я. Комиссар помолчал, видимо, устраивался поудобнее, потом сказал: – Давай сейчас. А то у тебя нервы плохие, до утра не дотерпишь, снова разбудишь… – Слушаюсь. В квартире Полякова нами был обнаружен билет 20-го маршрута троллейбуса, оторванный в кассе в ночь совершения кражи где-то на участке между платформой Беговой и площадью Маяковского. Это раз. – Волнующий факт, конечно, – сказал комиссар. – В почтовом ящике Полякова лежала телеграмма, отправленная из отделения связи на Беговой улице, напротив ипподрома. Можем предположить наличие связи?