Дзасохов замолчал. У него были очень красивые руки – хоть и непропорционально крупные на таком небольшом ту
Дзасохов замолчал. У него были очень красивые руки – хоть и непропорционально крупные на таком небольшом туловище. Сильные, с крепкими длинными пальцами, четким рисунком мышц и жил. И в руках этих совсем не было суетливости, они спокойно, твердо лежали на столе, и по ним совсем не было заметно, что Дзасохов волнуется. Иногда только он проводил ладонью по своей немыслимой шевелюре, и снова руки спокойно лежали на столе, с гибкими и мощными кистями, которые могли делать королевские партии в биллиард, рисовать курочек со скорбными глазами и фальшивые формовки для «царских золотых» монет. – Ну и что дальше было? – спросил я, хотя знал почти все, что произошло дальше: утром я успел прочитать справку по делу. Но никаких упоминаний о Содомском там не было. – Дальше? Дальше Сашка устранился от этого дела – так, во всяком случае, он сказал мне. Однажды пришел ко мне человек, забрал пуансоны, а через некоторое время принес уже готовые фальшивые царские червонцы. Он мне сказал, что я должен прийти по указанному адресу – там, мол, уже все договорено, отдать монеты и получить деньги,.. Люди, к которым пришел Дзасохов – спекулянты и жулики, – находились в разработке УБХСС, и надо было всему так совпасть, что, когда к ним пришел с фальшивыми червонцами Дзасохов, в квартире шел обыск. Дзасохова задержали, нашли червонцы. На следствии было установлено, что эти люди и Дзасохов между собой незнакомы, а выдать сообщника он отказался. Три года в колонии общего режима. – А почему вы на следствии не рассказали о Содомском? – спросил я. – Зачем? Я ведь не малый ребенок, которого охмурил злой демон Содомский. Когда соглашался, знал, на что шел. А получилось – собрался за шерстью, а вернулся стриженый… – Но ведь Содомский, как я понимаю, был организатором этого преступления. А отдувались вы один. – А может, не был – он и за комиссионные мог участвовать. Кроме того, вы, наверное, не поняли меня – я ведь вовсе не слезами восторга и раскаяния принял приговор суда. – Ну, восторгаться там и нечем было. А раскаяние вам бы не помешало -может быть, наказание меньше назначили. – Мне и так несправедливо тяжелое наказание дали. От моего так называемого преступления никто не пострадал. Я засмеялся: – Это просто вам не повезло, что там уже шел обыск. Дзасохов махнул рукой: – Я не об этом. Честный человек не станет скупать золотые монеты, будь они хоть трижды настоящие, а не фальшивые. Даже если бы мое преступление удалось – тоже ничего страшного: подумаешь, вор у вора дубинку украл. Улыбаясь, я развел руками: