В доме вырос предатель. Если бы Паоло сказал отцу, что не хочет придумывать скрипки, неинтересны ему неразг



В доме вырос предатель. Если бы Паоло сказал отцу, что не хочет придумывать скрипки, неинтересны ему неразгаданные секреты лака и наплевать, как прорезать эфы, чтобы получить полный, насыщенный звук, потому что он хочет быть бочаром, каменотесом, художником, гончаром или землепашцем, то при всей тяжести удара Страдивари примирился бы с этим. Но бросить то, что с такой мукой изыскивал отец и отдал ему в руки, ради призрачного блеска легких денег, чужих денег, которые можно быстро и просто добыть, этого понять, простить и принять Страдивари не мог.
Он сидел в тягостном оцепенении и думал о том, что, видимо, пришла пора испытаний. До сих пор он был удивительно, небывало счастлив, ибо все, о чем может мечтать человек, он имел. Он был здоров, силен, имел четырех сыновей, очень богат, а имя Страдивари было известно во всей Европе.
Ребята росли крепкими, ловкими и смышлеными. Часто, сидя во главе обеденного стола, Антонио прикидывал, а сердце при этом сладостно замирало: слава дома Амати взошла в зенит в третьем поколении и увенчалась искусством Никколо Амати – внука. Если его судьба уподобится судьбе Андреа Амати, то род Страдивари останется в веках. Спохватившись, он торопливо крестился, отгоняя эти сладкие и пугающие мысли.
И вот первый удар судьбы грянул. Страдивари встал и тяжело прошелся по мастерской. Трое ребят с испугом и непониманием смотрели на враз постаревшего отца. Сплетник Пиччони набил трубочку, раскурил и тоже с любопытством уставился на Антонио: что-то теперь скажет этот заносчивый гордец?
Страдивари стоял посреди мастерской, сложив руки на груди, раскачиваясь с пятки на носок. Потом не спеша, хриплым голосом проговорил:
– Антонио Амати – младший сын Андреа, дядя моего учителя Никколо -повесился в мастерской, когда ему исполнилось двадцать три года. Но дом Амати от этого не рухнул. И дом Страдивари перенесет потерю сына…
– Даст бог, вернется еще, – сказал благодушно Пиччони.
– Нет, сюда он не вернется, – твердо сказал Страдивари. – Ты, Джузеппе, иди к канонику и закажи заупокойную службу по сыну моему почившему Паоло…
– Да что вы говорите такое, синьор Антонио! – воскликнул Пиччони.
– То, что вы слышали. У Антонио Страдивари не может быть сына -бродяги и вора.
– Почему же вы думаете, что он обязательно станет вором?
– Потому что легко богатеют люди только воровством и обманом. Итак, с этим покончено. Простите меня, сосед, но мы и так потратили много времени, нам надо работать. Джузеппе, вернешься от попа, начинай шлифовать деки для этого альта. Ты, Франческо, расширь эфы на два волоска. Омобоно, сынок, смотри, нож фуганка должен идти ровненько вдоль волокон дерева. Видишь, тогда не получается заусенцев… Давайте, ребятки, время не ждет…


ВИЗИТ К МИНОТАВРУ КНИГА ПЕРВАЯ. Вход в лабиринт Глава 1 Улыбка Королевы И кода т
А когда проснулся, солнце стояло высоко, и горизонта не было видно, потому что сияющее марево воды сливалос
– Что, поработаем, Марселюшка? – спросил я и потрепал пса по загривку. Овчарка прищурила свои янтарно-крапч
И поскольку мы все трое знали, кому адресовано это указание, осталось оно без ответа, вроде безличного заме
Лаврова долго смотрела мне в глаза, потом негромко спросила: – Последняя из этих МУРовских заповедей – д
– Ной Маркович, а вы сможете собрать осколки? – спросил я. – Я постараюсь… Халецкий стал распаковыват
– Я спрашиваю вас, вы ключи никому не давали? Хоть на короткое время? – Нет, не давала, – сказала она, и
– Нет… да, то есть они меня иногда просят об этом. Когда уезжают… – И сейчас тоже просили? – Да… не п
– Господи, позор какой… -…Халецкий снимал на дактопленку отпечатки пальцев со шкафа. Повернулся ко мне:
– …В спальне гардероб, встроенный в стену, раскрыт, одежда валяется на полу в беспорядке. Здесь же на полу
– Какой же вы продумали ход? – К сожалению, в наших партиях противник всегда играет белыми -первый ход з
Антонио подумал, затем качнул головой: – Ищите и обрящете, сказано в писании. Если бы я знал, что вы дья
Так мы и стояли молча, лицом к лицу, не зная, что надо сказать в этой ситуации, а он все улыбался этой невы
Он говорил сбивчиво, слова накипали у него в горле и, стремясь одновременно вырваться наружу, сталкивались,
Да, это были отраженные вслух мысли, потому что так можно говорить или с самим собой, или играя на публику,
– Да я же вам сказал, что сейчас это не имеет значения… – Имеет, – перебил я. – Ваш «Страдивари» на рыно
– Он при вас чинил, вы сами никуда не отлучались? Поляков возмущенно пожал плечами: – Не помню! Но уж, н
– А зачем? Наверное, нет. Думаю, что не заходят. – Ладно, будем заканчивать. Скажите, слесарь, ремонтиро
– Да-а, не густо. Я помню, лет двадцать назад была такая дурацкая форма в милиции – шашки и шнуры. Вот опас
– И что? – заинтересовался комиссар. – Метеорологи категорически утверждают, что в два часа ночи все луж
– Понятно, – сказал комиссар, сделав в блокноте заметку, – завтра подключимся к мастерским. Все? – Пока
– Это лишний раз свидетельствует о том, что воры знают толк в редких и ценных вещах. Так вот, не забывай, Т
– Я был бы счастлив сделать что-нибудь подобное, – испуганно сказал Антонио. – Принеси мне холодной воды
– И все-таки я могу не постигнуть этого, – в смятении сказал Страдивари. – Ведь может так случиться, что я
От Красных ворот я прошел вниз по Басманной, и здесь листья на деревьях тоже висели сгустками застывшей сма
Этого парня привезли при мне. Его вкатили на каталке, и лицо у него было запрокинуто, землисто-черное, отек
Она помолчала, потом сказала: – Ладно, чего уж там, вы этого тоже не решите. Вас интересует Обольников?<
Он успокаивающе протянул к ней руки: – Да вы, Галина Владимировна, не тужитесь за них. Ничего, дело семе
Обольников сдвинул вязаный чепец на затылок, вновь засунул руки за веревочную перевязь. – Так что правда
– Вот как спросил, так и понимать – буквально! Вы кому-нибудь ключи от квартиры Полякова давали? – спросил
Он грустно покачал головой, и нос его описал фигуру замысловатую, как скрипичный ключ. – – Вот и верь то
– Они, Лев Осипович-то, человек большой умственности, рассеянный он. Перепутал он, жена ему отдавала. А он-
– Нет, – мотнул он головой. – Да, с памятью у вас совсем неважно. Этот ключ мы изъяли сегодня у вашей до
– А как же так получилось, что вы ни разу в пятнадцатой квартире не бывали? – спросил я. – Так я всего т
– Да, просто щелей не надо оставлять. А что с телеграммой? – Ничего. Телеграмма отправлена из 245-го отд
Антонио натягивает кожаные рукавицы, хватает клещами раскаленную реторту и начинает быстро болтать ее – кру
Антонио осторожно вынимает ковш из воды, медленно несет к верстаку. Отчетливо звякают об пол капли, срываяс
Аспирантка Марина Колесникова из класса профессора Полякова в нашем списке шла двадцать седьмой во второй л
Мне было ужасно смешно слушать, как она не спеша, спокойно и раздумчиво говорит об этом, будто рассказывает
– Нет. Был такой скрипач Иконников. Я его, правда, никогда не слышала, но знатоки утверждают, что по масшта
Я встал, походил по кабинету, бормоча себе под нос: «Как в пьесах Беккета, как в пьесах Беккета, как в…» А
– И что вы теперь думаете? – спросил Халецкий. – Я думаю, что там был такой же слесарь, как я – певец. Х
– Давайте вместе поедем к Обольникову, – предложила мне Лаврова. Обольников завтракал. Мы стояли у д
Лаврова смотрела на него с изумлением. По-моему, она просто потеряла дар речи. Я-то к его фокусам уже привы
– Дожди зарядят скоро… – Наверное. – Не люблю я осень… – А я – ничего, мне осень подходит. – У
– Да. Он в Сокольниках, на Шестом Лучевом просеке расположен. – Ну и прелестно. А я в троллейбусный парк
А теперь здесь было красиво, тихо и пустовато – осень сама, одна, гуляла по парку. Кругом было полно желтог
– Синьор Консолини просил передать, что всегда счастлив работать для вас, синьор Амати. Мы стараемся, чтобы
Страдивари оторвался от своих размышлений и увидел, что держит в руках скрипку и бессознательно поглаживает
– Так вы что, на характер жалуетесь? Он удивленно посмотрел на меня: – А почему вы решили, что я недовол
– У вас идеалистическое мироощущение, – сказал я нравоучительно. – Да как там ни называйте, – усмехнулся
Я тряхнул головой, чтобы сбросить это наваждение, и увидел в последней клетке несколько ежей и большую рога
– А почему обязательно в конфликт? – разозлился я. – Потому что природой заложена в человеке потребность
– Я вас понял. Но мне не нужен Каин для кнутобоища. Мне нужен в первую очередь вор для того, чтобы отобрать
– Не вытекает из вашего рассказа, – сказал я. – Почему же не вытекает? – раздраженно заметил он. – Это в
Он сделал два шага к столу, и я увидел совсем рядом – только руку протянуть – маленькую змеиную пасть с бел
Я вышел на улицу, вдохнул полной грудью студеный чистый воздух осени и подумал, что прошедшие два часа были
– Приятное впечатление. Человек умный, наблюдательный, по-моему, весьма искренний, держится достойно. Ну и
– Купите своей девушке свежие цветочки… Передо мной стояла цыганка, на левой руке у нее мальчуган, а в п
– Так ведь не воспитываете же! – махнула она рукой. – Тоже верно, – согласился я. – А что с Обольниковым
– Не касаюсь я его, – сказала женщина. – Пропади он пропадом, мерзкий. Все, что мог, отравил, испоганил.
Амати вновь медленно прошелся по мастерской, и Антонио заметил, что его учитель очень стар. Старик тяжело ш
– Я думаю, что его преосвященство согласится только на окропление скрипки святой водой. Ритуал омовения буд
– Каким образом? – спросил недоверчиво Антонио. – Когда я пришел в мастерскую деда, я был беден, как бро
*** Григорий Белаш явился ровно в десять. Когда я читал протокол его первого допроса, я не о
Белаш еле заметно ухмыльнулся, и я понял, что его рассмешила моя неосведомленность. – Потому что у каждо
– Хорошо. Спрашиваем: вы Иконникова знаете? Белаш заулыбался: – Отвечаем: а кто же его среди музыкантов
У меня мелькнула чудовищная мысль, и я не удержался: – Ему нравится разрушать? Белаш внимательно посм
Зазвонил телефон. Трубка тягучим голосом Халецкого сказала: – Тихонов? Здравствуйте, это я. – Здравст
Ашукин поднял голову и спросил: – Есть такой музыкант – Салерно? – Есть, – быстро сказал Халецкий. –
– Готово! – сказал Ашукин и вынул из печи пластинку. Листок стал светло-серым и на нем отчетливее проступил
– Почему не совсем? – Не так это все линейно и не так явно, как кажется со стороны. Здесь всегда надо пр
Я набрался духу и спросил: – Вы исключаете его причастность к краже? Поляков смотрел на меня некоторо
– Да, я просто уверен – до-соль-си-си-фа-ля-ре, – сказал Поляков. •– Я не думаю, что ошибся. Это было до-со
– Люди никогда не занимались бы землепашеством, если бы столько же снимали в урожай, сколько засеяли… Ан
С тех пор в деда Андреа будто вселился демон. Он работал как галерник, дни и ночи, случалось, что по трое с
Дверь открыла молодая женщина в ситцевом халатике. На ее полном розовом лице прозрачно светились капельки п
– А Филонова? Что о ней можно сказать? Бабайцев чмокнул пухлыми губами – не то удивился, не то выразил т
– Это великий музыкант… – Да? – еле заметно «отметился» я. Этого было вполне достаточно. – Павел Петр
– Я ведь говорила уже, что он повторяет в новой вариации судьбу Роде. К гениям все пристрастны, все требуют
Ночь наступила безветренная, тихая, стылая. По Ленинградскому шоссе я дошел до Речного вокзала, направи
Из автомата в вестибюле я позвонил дежурному по МУРу, узнать – нет ли каких новостей. Дежурил Кабанов из вт
– Сейчас нет сестры-хозяйки, а ключи от кладовой у нее. Приезжайте завтра с утра – я сменяюсь в десять.
– Почему? – сердито, обиженно спросил Антонио. Амати глянул на него искоса и усмехнулся: – Не обижайс
– Чувствительность ели и клена очень различна. – И с сомнением покачал головой. – Но в этом же все и дел
От его ласкового простодушного нахальства у меня закружилась голова. Константинова полезла в карман халата
Он замолк и долго внимательно смотрел мне в лицо неподвижными водянистыми глазами, только кончик носа чуть
– А вы это докажите еще! – выкрикнул Обольников. Я усмехнулся: – Зачем же мне еще раз собственную глупос
Комиссар сказал: – А как ты теперь это все представляешь? – Я думаю, что Обольников навел «слесаря» н
«Прошу внимательно прочитать мое письмо и подумать над ним всерьез. В случае, если это не относится к вашей
– Я, между прочим, не любовной перепиской соседей интересуюсь, -сказал я сердито. – Еще бы не хватало, –
– У нас здесь не плановое производство, – слабо отбрехнулся я. – А они этого не знают и знать не хотят.
– Вы знаете, что он перед самой кражей был в квартире Полякова? Обольникова кивнула – да, знаю. И на ее
– …Мой бывший супруг Павел Петрович Иконников – человек бесконечно и очень разносторонне одаренный. Еще во
– Ну, не такие уж аскеты все признанные гении, – усомнился я. – Не в аскетизме дело. Но гений – это прос
– А Поляков? – Левушка уехал один. – Они не ссорились перед отъездом? Яблонская засмеялась, и я ув
Амати и Страдивари стояли у окна, глядя, как оседает на дороге белая пыль из-под высоких колес кареты. Алеб
*** Утром, когда я отворил дверь кабинета, Лаврова уже допрашивала Обольникова. В камере пре
– Вы нас не учите, за что нам бороться! Ишь, педагог нашелся! Вы на мои вопросы отвечайте! Страстотерпец ка
В радиомастерской на станции Немчиновка обнаружили магнитофон, украденный из квартиры Полякова… На с
Комов быстро зыркнул по нему острым глазом, небрежно бросил: – А вы проверьте…. – Так я ведь не поним
– Ну, хорошо, хорошо! – взорвался Комов. – Застукали с бесквитанционкой, обрадовались! Подумаешь тоже, госу
– Вот это хорошо! – проникновенно, с чувством сказал Севастьянов. -Так, значит, как дело было?.. – Вчера
– Да-а, чего там, сейчас уж правды все равно не докажешь… Лаврова, задумчиво глядя на него, предположила:
– Почему? – Автор письма знает, что мы вышли на Иконникова. В письме нет никаких указаний относительно л
На фоне окна, четко подсвеченный слабым светом уличных фонарей, контрастно, как в театре теней, прорисовыва
Я слушал его и думал о том, что сейчас происходит наглядное разрешение многолетней дискуссии, которую ведут
– Нет, я вас не считаю недоумком. Просто мы с вами очень разные люди. – Совсем разные, – согласился я. –
– А вам не приходило в голову, что вы стали сейчас моим самым заклятым врагом? – Нет, не приходило, – ск
Благодарность была густо замешана на угрозе, и от тона горько-кислая, как пороховой дым. – А насчет слов
– Спасибо… Нет, я просто уверен, что тангентальный распил лучше, чем радиальный… Он работал с рассвета д
Счастье, удача, вот то самое везение, о котором столько раздумывал Антонио, явилось в дом в лице круглого,
Ребята насторожились. – Ничего мы не знаем, – сказал тот, что постарше. – Мы с ним договаривались и пяте
По описанию ребят человек, продавший им магнитофон, был сильно похож на слесаря, «ремонтировавшего» зам
– Рассказывайте, Обольников… – А что рассказывать? Я ведь и не могу ничего нового рассказать, потому как
– И что? – холодно спросил я. – Поднялся я, выпил портвейну какого-то заграничного… – А вы как опреде
– Четырнадцатого, в четверг, в ночь на пятницу. – А в пятницу днем вы пришли в клинику. Почему? – Так
– Во всяком случае, он выпадает из той схемы, при которой часы могли бы ходить. Так как мы это себе предста
И этим вопросом сразу отмел все мои сомнения. – Я полагаю, это была разведка боем. Комиссар усмехнулся:<
Комиссар помолчал, и я так и не понял – подчеркнул ли он этим молчанием, как черными жирными линиями на бум
И поскольку на лице у меня все еще плавало непонимание, комиссар закончил: – Надо тщательно поковыряться
– Мне нужен Павел Петрович. – А кто его спрашивает? – Какая разница? Знакомый его спрашивает. – Ег
От ярости старик беззвучно зашевелил губами, потом хрипло промолвил: – Не продаю… Прочь, наглец… И вс
Но Иконников был мертв. Он уже умер совсем, навсегда, потому что голубой крайт вбрызнул в него каплю яда, к
Ох, не могу, голова раскалывается! Может быть, во всем виноват я? Может быть, я не так , – зло и жестоко ис
Лена сказала: – Он уже знает. Звонил и приказал вам идти домой спать. – Спать? – не понял я. – Ну
– Не понимаю я все-таки, почему вы должны доказывать свою невиновность, – медленно сказала Лаврова. – Не
И еще: попросите Левушку, если, конечно, захотите, пусть сыграет он вам Второй концерт Пуньяни. Мне это буд
– Да. Мне кажется, я нашел ключ поиска. Если это не совпадение, то я еще успею… Вам сейчас надо будет поеха
– У нас есть соображения, как выйти на вора… – Вот утром бы и сообщил свои соображения. – Утром меня
– Ну-ка, ну-ка, оживи тени ушедших… – Калаганин в отличие от меня знал, что Курский и Белорусский вокзал
– Допустим, – осторожно заметил комиссар. – Анонимка, которой нас наводили на Иконникова, была отправлен
– Да, сынок, это верно. Ну что, пожелать тебе ни пуха ни пера? – Не надо. Вы же мой начальник – к черту
– Глупо! Глупо! – орал я, захлебываясь собственным криком. – Это глупо, ужасно, что женщины ходят с пистоле
Так же безразлично Лаврова задала вопрос: – А часы он может починить? – Конечно. Да что там часы! Он
Сыщик, нашел вора?!. И все это длилось какое-то незримое мгновение, потому что он, осмотрев меня, сказал
– Все верну, дадут мне немного, – говорил он мне, а быть может, это он сам себя утешал таким образом, но я
Ст. инспектор МУРа капитан Тихонов, 18 ч. 28 мин.". Я вышел на улицу. По-прежнему падал снег, но было
В доме вырос предатель. Если бы Паоло сказал отцу, что не хочет придумывать скрипки, неинтересны ему неразг
*** В результате предпринятого Инспекцией по личному составу Управления внутренних дел служе
– Но скрипки-то нет? – Далась тебе эта скрипка! – с досадой сказал Мельник.– Ну, если без нее никак нель
– Пожалуйста, послушайте. Каждый человек, решившись на преступление, совершает первую ошибку: он твердо уве
– Адвокат! – мотнул головой Мельник. – Тебя бы в суд моим защитником… – Не могу. А работки побольше ваше
Мельник помолчал, потом угрюмо сказал: – Мне подумать надо. – Это пожалуйста, – согласился я, твердо
Зазвонил телефон. Комиссар снял трубку: – Слушаю. Ну? У меня. А что такое? А-а, это всегда надо приветст
Мельник не ожидал такого поворота. Он как-то весь съежился, усох, ростом стал меньше, к выходу пошел, тяжел
Комиссар повернулся на каблуках, спокойно, не спеша прошел к своему креслу, и в то мгновение, пока усаживал
– А чего в ней плохого? Это если я в сельпе топор куплю да жене дома башку снесу, что же – продавца со мной
Комиссар засмеялся и с любопытством спросил: – А кто был твой папа, Мельник? Чем отец занимался? – Не
– Оно и видать! – сказал Мельник. – Конечно, – невозмутимо ответил комиссар. – Я с батальонной разведкой
– Когда это было? – спросил комиссар. – В первых числах октября. – К этому времени вы что-либо знали
– А какой номер? – спросил я. – 157-74-62, – сказал Мельник и горестно покрутил головой.– Я теперь этот
– А ты? – спросил комиссар. – А я пошел в сторону улицы Горького, и стала разбирать меня досада. Стоит ф
– Нет. Я думал, что он пропал насовсем. Да и, чего греха таить, рад я был этому, больше рожу его ехидную не
– А может, запросить центральную картотеку на кличку «Крест»? Комиссар махнул рукой: – На двести чело
– Вот тебе это очевидно, а мне нет, – сказал комиссар и развел руками так, будто извинялся за свою непонятл
– Угу, верно. Тогда отложим группу Бекина на послезавтра. А в девятнадцать тридцать пригласите ко мне Колес
Сын лавочника Квадрелли, пьяный, в растерзанной одежде, закричал: – Что вы слушаете колдуна? – И побежал
Страдивари считал всю ночь, а утром начал строить новую скрипку. Сыновья – Франческо и Омобоно – с удивлени
– А из-за чего? – взвился Белаш. – Во-первых, не исключено, что это был несчастный случай… – не спеша на
– Ну, а конкретно, в чем может выразиться моя помощь? – Мне нужно, чтобы вы постарались вспомнить всех л
– Может быть, – сказала Лаврова, – Все может быть. Но поскольку вы сами настаивали на том, чтобы не было ни
– Да, ужасная ситуация, – согласился я. – О! Я ведь вам об этом и говорю. И все это поправил один парикм
– Догадываюсь. Дзасохов обнял Каца за плечи, со смехом проговорил: – Соломончик, я же с тобой в хедер
– Сейчас все бреются электробритвами, и в этом видна наша жизнь… Быстро… Быстро… В парикмахерскую некогда х
– Меня интересует, Николай Георгиевич, чему вы учите ваших работников на комбинате. – Я лично? – Ну д
Он дернулся и просел глубже на стуле, будто я ударил его ребром ладони по шее. Помолчал, усмехнулся, как-то
– А точнее? – Точнее некуда. В последний раз я его видел дня за три до смерти. – Вы говорили с ним о
Дзасохов замолчал. У него были очень красивые руки – хоть и непропорционально крупные на таком небольшом ту
– Мой начальник говорит, что каждый должен заниматься своим делом. Вот наказывать жуликов – это наша задача
– А потом помирились, что ли? – уточнил я. – Ну да. Другие дела уже были – Иконников Паша не тот стал.
Я подписал Дзасохову пропуск, в котором было написано – Кисляев, он встал, маленький, сухой, с дикой гривой
– Мальчик мой, поверь, что нет покоя и счастья в тихом сытом убожестве. Ты можешь преодолеть свою немощь, т
– Скажите, разве Страдивари – мастер лучше вас? Андреа Гварнери глаз не открыл, и только легкое дрожание
– Истинная правда! – твердо заверил Содомский. – Сколько мне таких людей встречать приходилось! Этот лас
Содомский прижал к полной груди короткопалые пухлые ладошки: – Так разве я не хочу? Пожалуйста! Меня зов
– Почему вы расстались с Иконниковым? – Мы не могли сработаться. Я же вам говорю – у него был склочный х
– А что вы делали в ночь, когда произошла кража скрипки? – Позвольте узнать, когда произошла кража. –
– Значит, я человек неприятный? – спросил Содомский. – Вы уж простите меня за откровенность, но вспомина
– Но вы не всю заметку прочитали. Там дальше написано, что птицы воспринимают еще более радужную цветовую г
Содомский помолчал, и я увидел, что его щечки утратили свой яростный накал. Они потемнели, затвердели, на н
– Найдем! – почти крикнула Лаврова. – И «Бергонци» найдем! Давайте ваш пропуск, я подпишу вам на выход… Сод
Я тоже выпил. – Значит, так, – сказал Белаш. – Должен начать свою исповедь с добровольного признания в п
– А Иконников? – Не спрашивайте! – махнул рукой Белаш. – После краха его карьеры мое несчастье для него
Молча мы выпили кофе. Белаш равнодушно и тоскливо смотрел в ярко освещенную стену. Устало сказал: – Наст
Вечером мы сидели с Поляковым в его кабинете, там, где мы впервые встретились и он помертвелыми губами еле
– Разве безрассудность – это тоже добродетель таланта? Поляков уселся в глубокое кресло, он почти весь и
Звуки летели, стремительные, быстрые, полные смысла и чувства, и я не знаю, какое толкование можно было дат
– А все-таки Паша играл это интереснее… Мы помолчали, и я, наконец, задал вопрос, из-за которого пришел
Катились дни, наступила зима, а мы с Лавровой методично, по графику, составленному после долгих препира
Профессора психиатрии Богомолова. Инструктора трудового обучения Общества глухих Кисляева. Скрипача Х
И отступиться сейчас совсем от этого дела я не мог – существуют вещи, которые человек сам себе простить не
Антонио скрестил на груди длинные сильные руки и смотрел на сына в упор – теперь тот был уже не крошечным,
– Торгаши! Жалкие! Ничтожные! Паразиты! Воры! Вы украли у меня тысячи часов на вашу учебу, я пахал неустанн
Страдивари играл, и постепенно утекали горечь, досада, страх, и как-то сами по себе забылись сомнения – про
– Да-да, Станислав Павлович, я вас слышу, – сказал Белаш, и мне показалось, будто в голосе его еще плывет п
– Ничего не попишешь, – сказал я. – Урок впредь будет. Мельник снова усмехнулся, поднял крутую седую бровь.
Он рывком поднял голову, и огромные ушные раковины его крутанулись в мою сторону, как у целевого радиолокат
– Я даже испугался в первый момент – мне показалось, что я его знаю. – А почему испугались? Белаш пос
– Не видал, не знаю, не бывал! Сказал – и баста! – заорал в голос Мельник. – Ну-ка, тихо! Тихо! – угомон
– Да. Слушаю. Здравствуйте. А, знаю… Мне докладывали уже. Ну и что? Хороший он футболист, за «Динамо» играе
– А раньше все вели в никуда! – сказал комиссар. – Вопрос у меня к тебе: почему Белаш раньше не говорил, чт
– Белаш? Конечно, помню! Это, так ска-ть, был мальчик исключительный. Так ска-ть, в смысле музыкальных спос
– Да-а, некрасиво получилось, – покачал головой я. – Нет! Нет! – замахал руками Трубицин. – Вы не подума
– Как это выражалось? – Так ска-ть, в неприятии моей методы. Мы бились, например, с ним над какой-то вещ
– Ну, есть же безусловно смешные вещи, – пожал я плечами. – Я вас не понял. Как можно смеяться над хулиг
– Чем же закончилась эта история? – спросил я. – Школа заступилась, их оштрафовали и отпустили. Через не
– А почему вы решили, что она тяготится вашими визитами? – По тону, по тому приему, что она мне оказывал
– За твое усердие и за твои способности ручается купец и посредник Дювернуа. – Что толку? – с досадой во
– Но я не могу продать себя на пятнадцать лет! – в отчаянии выкрикнул Гварнери. – И я хочу знать, что стане
Я знал, что книги регистрации происшествий не имеют сроков хранения, они лежат в архиве вечно. Но книга рег
Никифоров доставлен за безбилетный проезд в автобусе и отказ платить штраф… А, может быть, спросить у Бе
И все-таки, прочитав эту строчку, я, наверное, пошел бы дальше. Но запись была сделана именно тогда – 00 ча
– Вы, конечно, собираетесь говорить с Барановым? – Конечно. Лаврова прошлась по кабинету, закурила, б
– Да ничего вы не выясните! – с досадой сказала Лаврова. – При всех обстоятельствах он был тогда еще мальчи
– Да, было такое дело, – смущенно улыбнулся Баранов, – Я не знаю почему, но вы на следствии, а потом и в
– Дождалась, значит, Галя, – сказал я. – А она не дожидалась, – радостно засмеялся Баранов. – Как получи
– Но вы же и сами до этого о Белаше не говорили? – Тут штука такая – очень мы с Фатиком Гришку любили, о
– Ты думаешь, он был способен на такую предусмотрительность? -спросил комиссар. – Я в этом просто ув
Я кивнул. – Серьезный ты человек, Тихонов, – засмеялся комиссар. – А вот как же грудные мальцы – у них н
Я представил себе процедуру представления такому обходительному тестю, как мой комиссар, и мне стало смешно
Дежурный по Управлению принес пакет. Комиссар повертел его в руках и протянул мне: – Ты инициатор розыск
– Не факт. Из тайги на своих двоих выйти – дело нешуточное. Да от людей по возможности скрываясь. Да четыре
– Согласен, – кивнул комиссар. – Что собираешься делать? – Предъявление Мельнику фотографий обоих, срочн
Два месяца я ходил по лабиринту, оставляя на стенах засечки, и только теперь мне понемногу становился ясным
– Мне кажется, что по боковой лестнице можно, минуя дежурную, выйти в ресторан на первом этаже, а там есть
Лицо у Долгова было опухшее, покрытое сетью бурых и багровых трещин-сосудов, и неистовый блеск стеклянных г
– • А это разве плохо? – спросил я. – Чего же хорошего? Ерунда получается, не чувствует человек ответств
Долгов замолчал, и его стеклянные глаза в красных жилках потемнели, зачугунело его большое изуродованное ли
– Это для тебя, – желчно сказал я. – Для человека, уставшего после трудового дня и совсем не заботящегося о
Леонидов ухмыльнулся еще шире: – Представь себе, интересовался. Пассажира по фамилии Белаш на значится.<
– Так что насчет пятнадцатого числа? – перебил я. Савушкин удивленно воззрился на меня, потом в прежнем
Я посмотрел на него долгим признательным взглядом и душевно сказал: – Нет, Савушкин, не стоит вам поступ
– А что за галочка? – спросил я у диспетчера Оксаны. – Пропажа, – охотно пояснила она. – Какая пропаж
Скрипки свои Дель-Джезу сушил долго, затем насыпал внутрь разогретый овес и тщательно, долго чистил, а пото
И об этом сказочном богатстве подвластного ему радостного мира заговорили скрипки Дель-Джезу всем, имеющим
– Да, – кивнул огромной головой Гварнери. – И написал в ней слово поклонения Антонио Страдивари, которог
– …Да, мне знакома эта вещь, – сказала Раиса Никоновна. – Этот камертон несколько лет назад Павел Петрович
– А вы говорили об этом с Павлом Петровичем? – Что вы? Как можно? Павел Петрович его любил, значит это и
– Хорошо они рассчитали, – покачал головой комиссар. – Ловкие, сволочи… Ты за ним сам поедешь? – Нет. Я
Долгая пауза плыла по комнате, потом я сказал: – Значит, вы все-таки так ничего и не поняли во всей этой
– Скрипка?.. Я – же – вам – го-во-рил – «Стра-ди-ва-ри» – воруют – чтоб – не – по-па-даться… Нет!.. У меня
– За что сидеть мне в тюрьме? Я мухи в жизни не обидел, и крошки я чужой не взял… – Тогда зачем святая ц
Я хотел сказать, что в тюрьму уходит очень умный, одаренный человек, и это ужасно неправильно – не то, что
– Вы свет в квартире зажигали? – задал вопрос комиссар. – Боже упаси! – с каким-то испугом сказал Белаш.
– А что правильно? – с яростью спросил Белаш. – Человеком надо быть порядочным. Вот это правильно, – тих
Белаш сглотнул ком в горле, перехватил дыхание, хотел что-то сказать, потом опустил глаза и чуть слышно ска
– В кафе «Арарат». Он сидел за два столика от нас, – У Креста оружие есть? – Пистолет у него… Комисса
Белаш подумал, развел руками: – Обыкновенный «газик». Разве что никелированные колпаки на колесах -обычн
Лаврова спросила у Белаша: – Продукты и выпивка – из ваших запасов или Крест принес? – Крест принес, 
– Этикетка, – сердито сказал я. – Вы не можете предложить мне вопросов позанимательнее? – Для более зани
– Владимирской области?.. – пробормотал я. – Гм, вполне подходит. Просто здорово. Леночка, можно я вас поце
– Мы только маслята любим, – сказала Лаврова. – А Колотово – это где? Начальник цеха с такой силой уцепи
– В другой раз как-нибудь, – сказал я. – Будьте добры… Взгляните на эту фотографию. Личность вам не знакома
Директор сел за стол, онемев от испуга и неожиданности, и я понял, что если там – во дворе – Крест, то он в
– Где скрипка? – снова спросил я. Никодимов глубоко вздохнул, будто нырять собрался, и придушенным голос
Я прижал скрипку к груди и сказал Лавровой: – Эх, Леночка, жаль, нет смычка! Она засмеялась: – А то б
– Ладно, я подожду. Комиссар кивнул на динамик, откуда доносилась песня о неугомонном Одиссее. – Вот
Разве такое могло вместиться в два месяца? Хотя я забыл – это же семнадцать лет, а не два месяца А може

 
     
 
 

<<...