– А точнее? – Точнее некуда. В последний раз я его видел дня за три до смерти. – Вы говорили с ним о
– А точнее? – Точнее некуда. В последний раз я его видел дня за три до смерти. – Вы говорили с ним о краже у Полякова? – Нет, не говорили. – Странно, – заметил я. – Тема-то куда как волнующая. А Иконников был всем этим весьма озабочен. – Я думаю, – усмехнулся Дзасохов. – Под таким мечом сидеть… – А что – под мечом? – снаивничал я. – Иконников тут при чем? Дзасохов пожал плечами, неуверенно сказал: – Не знаю, правда или нет, но против него ведь вроде было выдвинуто обвинение… – Откуда вы это взяли? – быстро спросил я. – Слышал такое. Мир тесен… – А все-таки? Кто это вам сказал? – Сашка Содомский. Он, конечно, трепач первостатейный, но такое из пальца не высосешь. Тем более что при мне у них произошел скандал. – А из-за чего произошел скандал? – Не знаю. Я был у Иконникова, когда пришел сияющий, как блин, Сашка. Иконников побледнел и своим каменным голосом велел ему убираться ко всем чертям, предварительно забыв его, Иконникова то есть, адрес. – А что Содомский? – Ничего. Ему же хоть плюнь в глаза… Ушел и сказал, что Иконников еще одумается и позовет его снова. Вот и все… – А когда он вам про Иконникова сказал – до этой встречи или после? – За несколько дней до этого. – При каких обстоятельствах? – Ни при каких – на улице. Встретились, остановились – какие новости? Ну, вот он и рассказал. – А вы не можете поточнее вспомнить, что именно?.. Дзасохов покачал головой: – Не помню. Я ведь обычно в его брехню не слишком-то вслушиваюсь. – Что он за человек, этот Содомский? – Так, – сделал неопределенный жест Дзасохов. – Живет – хлеб жует. Человек как человек. Распространяет театральные билеты. – Я заметил, что вы о нем говорили без малейшего почтения, – сказал я, и Дзасохов улыбнулся. – О нем все говорят без почтения. Ну а уж мне-то сам бог велел… – Почему именно вам? – Да ведь мне теперь помереть придется с элегантной фамилией Кисляев – и не без его участия. Это он меня, дурака, правильно жить научил. – То есть? – Несколько лет назад остался я без работы, и у меня, денег, естественно, ни хрена. Пошел я к Сашке перехватить четвертачок. Денег он мне, правда, не дал, но говорит: с твоими-то руками побираться – глупее не придумаешь. А что делать? – спрашиваю. А он отвечает – фокусы. Достал из кармана пятиалтынный, положил на бумагу и обвел карандашом. Потом на полке нашел старый журнал «Нива» и показывает – сможешь в кружок врисовать царя Николу? Ну, я взял и срисовал портрет Николашки. А Сашка смеется -награвируй такую штуку на металле, это будет заработок повернее твоих дурацких шаров-киев. Ну, короче говоря, сделал я пуансон…