— За ними! За ними — к передовой! — но силы изменили ему. В
— За ними! За ними — к передовой! — но силы изменили ему. В полном изнеможении Сомин привалился к телеграфному столбу, а над ним ветер играл в туго натянутых проводах: «Дез-з-з-ертир… Дез-з-з-ертир…» И вдруг Сомин увидел грузовик с белым якорем на дверке кабины. За ним шли другие такие же «зисы», гружённые знакомыми длинными ящиками. — Это — наши! Везут боезапас в дивизион! — он кинулся чуть ли не под колёса машины, схватился за борт и спотыкаясь побежал рядом. Водитель затормозил. Из кабины выглянул знакомый Сомину начальник боепитания инженер-капитан Ропак. — Вы с ума сошли! — закричал он. — Что вы здесь делаете? — Мне — в часть! Скорее — в часть! — задыхался Сомин. — Я — в кузов, на ящики… Капитан Ропак помнил этого зенитчика — совсем ещё мальчишку, черноволосого сероглазого сержанта, обычно выдержанного и спокойного. Что с ним произошло? Не отвечая на вопросы. Сомин карабкался в кузов. — Куда вы лезете, черт вас возьми! — Ропак схватил Сомина за ремень. — Вы не усидите там наверху. Полезайте в кабину, простудитесь! Пожилой шофёр вытащил флягу: — На, глотни. Простынешь. Но даже запах водки был теперь невыносим Сомину. Замёрзшими пальцами он взял папиросу, предложенную Ропаком, и жадно затянулся, наслаждаясь нахлынувшим вдруг спокойствием и теплом. Дивизион оказался совсем близко, в посёлке у железнодорожной станции. Доехали за полчаса. Сомин ещё издали увидел своё орудие, но обошёл его стороной.