Положив пистолет на стол, он спросил: — Куда теперь мне и
Положив пистолет на стол, он спросил: — Куда теперь мне идти? — Уведите арестованного! — приказал Будаков. — Горич, займите любой дом и выставьте часового. Земсков вышел на улицу. Горич спросил его: — Что случилось? Куда тебя вести? — Куда хочешь, только позови ко мне Николаева. За Земсковым шло человек десять. Никто не понимал, что случилось. — Расходитесь по своим местам, — сказал им Земсков, — произошло недоразумение. Все выяснится. Земскова отвели в первый попавшийся пустой дом. Скоро к нему пришёл Николаев. Командир дивизиона был в состоянии крайнего возбуждения. Он явился с несколькими вооружёнными матросами и, отстранив рукой часового, остановился на пороге: — Выходи отсюда! Сейчас окружу штаб, если Будаков окажет сопротивление — расстреляю. — Ни в коем случае! Слушай меня, Павел. В любой момент нас могут атаковать танки. Будаков сейчас — командир полка. За свои действия он ответит потом, и не нам с тобой, а высшему командованию. — Некогда ждать. Надо спасать флаг, выводить полк из ловушки. — И я так говорю, поэтому самоуправством заниматься нечего. Понял? Николаев сел на койку, яростно потёр себе затылок, сдвинув фуражку на глаза: — Эх, Яновского нет! Земсков наклонился к Николаеву: — Ты мне веришь? Знаешь меня? — Ну? — Так вот, оставайся в дивизионе, иначе может произойти черт знает что. После смерти Арсеньева люди в растерянности, а положение в сущности не такое сложное, как кажется Будакову. За машиной пойду я. Как стемнеет, выйду с Косотрубом. Предупреди его и больше никому — ни слова.