В конце января было много потерь. Противник слегка потес
В конце января было много потерь. Противник слегка потеснил дивизию пограничников. Командование приказало немедленно вернуть позиции. Проваливаясь в ледяное месиво глины и талого снега, бойцы продвигались растянутыми редкими цепями. Дивизионы морского полка поддерживали огнём наступающую пехоту. Как водится, прилетели «юнкерсы». Одна из бомб разбила блиндаж. Балка навалилась на плечи Бодрова. Дыхание перехватило. Тяжёлый груз вдавливал его в землю. Только голова высовывалась из-под искареженных перекрытий, присыпанных комьями глины. Бодров не мог пошевельнуться. Он видел ноги убитого солдата, колесо машины, грязный снег, пробитую каску, наполненную водой. Свет меркнул у него в глазах, предметы теряли очертания. Он понял, что умирает, и последним усилием вытолкнул из себя крик: — Хлопцы, помираю! — Погоди помирать! Откопаем! — ответил Клычков, хватаясь за бревно. На помощь ему бросились другие матросы. Заработали лопаты. Через несколько минут Бодров лежал на грязном снегу, дико вращая глазами и ещё не веря, что он на этом свете. Выдержал могучий организм. Ни одна кость не была повреждена. Наутро он поднялся на ноги, а ещё через несколько дней уже лазил по горам, высматривая вражеские огневые точки. Бодрову всегда везло. Та же бомба убила его подчинённого — разведчика Бориса Кузнецова. Несколько человек было ранено. Кузнецова хоронили в снарядном ящике. Так обычно поступали гвардейцы моряки. Если убитый был высокого роста, одну из коротких стенок ящика вышибали. Немало уже моряков отправились в последнее плавание в этих суровых, неструганых гробах.