Сорокин положил папки на полку и стряхнул пыль со своих бр
Сорокин положил папки на полку и стряхнул пыль со своих брюк: — Нет, Андрей, так дело не пойдёт. Вернёшься из разведки, тогда сдашь без спешки. — Ну, и чудак ты, брат! А если меня убьют, как будешь принимать дела? С помощью спиритизма? Я, когда лежал в госпитале, там трое выздоравливающих устроили спиритический сеанс, заперлись в умывальной на ключ, а ключ вынули, и один из них вещает замогильным голосам в полной темноте… — Не морочь мне голову! — рассердился Сорокин. — Сдавай дела, как положено, или уходи. — Нет, ты послушай, это интересно. Вот он провозглашает: «Дух Пушкина, явись!» И вдруг дверь отворяется и в потёмках слышится шарканье туфель и чей-то голос, хриплый такой: «Вы что здесь делаете?» Там были танкист и двое пехотинцев — все геройские ребята, но тут от страха или от удивления притихли и молчат. Дверь-то заперта была! — И что же это было? — вяло спросил Сорокин, перелистывая папку боевых распоряжений. — Тётя Саша, уборщица. У неё был свой ключ. Ладно, Сорокин, отложим это скучное дело, а если меня убьют, придётся тебе заняться спиритизмом… — Он запер железный ящик и протянул ключ. — Держи! — Нет, нет! — замахал руками Сорокин. — Я не имею права взять у тебя ключ, пока не сданы дела. — Тогда принимай дела. И быстро! Они уже кончали эту процедуру, когда в штаб дивизиона вошёл Сомин. — Ты как сюда попал? — удивился Земсков. — К вам по личному делу, товарищ капитан.