— Подожди! — остановила его Людмила. — Может, теперь не в
— Подожди! — остановила его Людмила. — Может, теперь не время, прости меня, но я хочу знать: это — она? — Кто? — Доктор, эта блондинка. Вот она идёт… Подошли Сомин и Марина. Марина протянула руку Земскову: — До свидания, Андрей. Вот я и встретила того, кого искала, встретила, когда… — она захлебнулась рыданиями и впервые заплакала, заголосила по-бабьи, обхватив Сомина за шею. Степанов повернулся, к двери: — Марина Константиновна… — начал он и вдруг топнул ногой, закричал, как обычно: — Военврач Шарапова! К столу! Раненые ждут! Людмила протянула белую хирургическую шапочку. Марина надела её, подавила рыдания, тряхнула головой: — Володя, теперь я тебя уже не потеряю, — сказала она. — Буду проситься в ваш полк. Вместе — легче. Она подошла к столу, а Земсков и Сомин вышли наружу. Сомин задержался на несколько секунд у полуоткрытой двери. Марина уже не видела его. Наклонившись над столом, она перевязывала раненого. Лицо её было внимательно и спокойно. Рядом стояла Людмила. Никелированный бикс в её руках блестел в свете керосиновых ламп. Сомин тихо прикрыл дверь и зашагал в сгущающуюся темноту.
8. ПРОРЫВ
За ночь командный пункт перенесли на другой курган, переместились и батареи. К рассвету боевые машины стояли ещё ближе к врагу, в новых аппарелях. Спать уже никто не ложился. Горели натруженные ладони, болели спины. Сомин вернулся со своей отремонтированной машиной ещё при звёздах. Машину он поставил в заранее вырытую аппарель на огневой позиции первого дивизиона, а сам спрыгнул в щель командира батареи Баканова.