Одним из зрителей этого боя был офицер с погонами майора б
Одним из зрителей этого боя был офицер с погонами майора береговой обороны. Он стоял у края дороги вблизи Кабардинского перевала и напряжённо следил за схваткой. Когда «мессершмитт» врезался в гору, майор вынул носовой платок и вытер пот со лба. Потом он засмеялся и сказал стоявшему рядом шофёру: — За эти полминуты устал так, будто сам вёл воздушный бой. Шофёр согласился: — Натурально, товарищ гвардии майор. Я вот, когда сижу рядом с водителем, завсегда притомляюсь сильней, нежели б сам за баранкой. Они сели в машину и поехали дальше. Майор с интересом присматривался к незнакомому ландшафту. Двое суток назад он был ещё в Москве. На аэродроме провожали жена, дочь и кое-кто из приятелей. Жена держалась молодцом, а дочка — та не представляла себе, что отец уезжает надолго, может быть навсегда. Она просила привезти мяч и обязательно красный с зелёным. Майор последний раз поцеловал жену, пожал руку товарищам. Как всегда, было сказано: — Счастливой дороги! Встретимся, только вот где? — Лишь бы не в госпитале, — ответил он, — встретимся где-нибудь на Украине или лучше — в Германии. Как только Москва скрылась за призрачной горной цепью кучевых облаков, мысли его, обгоняя самолёт, полетели к настоящим горам. Но вот прошли сутки, и он здесь — среди самых настоящих гор Западного Кавказа. Две сотни километров на машине вдоль побережья и через перевал заняли куда больше времени, чем перелёт из Москвы на Кавказ. Просто не верилось, что через несколько часов — конец пути. Схватка маленького мирного «кукурузника» с хищником «мессершмиттом» была первым боем, который увидел майор после нескольких месяцев вынужденного пребывания в тылу. Может быть, поэтому он так волновался.