Командный пункт все время был под обстрелом. Снаряд развор
Командный пункт все время был под обстрелом. Снаряд разворотил блиндаж радистов. Арсеньев приказал установить непосредственно на КП запасную рацию. — Надо перенести КП, — сказал Будаков, — нас уже засекли. Земсков пожал плечами: «Как может Будаков, опытный офицер, предложить такую чепуху? Прервать связь с дивизионами? Выключить мозг полка хотя бы на двадцать минут?» — А если мы все погибнем здесь — будет лучше? — сказал Будаков, словно он понял мысли Земскова. Арсеньев не удостоил его ответом. «Если меня убьют, — подумал он, — Будаков может наделать непоправимые ошибки. Его осторожность опаснее нерасчётливой отваги Николаева. Надо будет объявить, что в случае чего за меня остаётся Николаев», — но тут же он решил, что такие мысли приходят только от крайней усталости. Арсеньев верил в свою неуязвимость. Он никогда не говорил об этом, но матросы были того же мнения. Никому не приходило в голову, что полк может остаться без Арсеньева. Тяжёлый снаряд разорвался на перекрытии блиндажа. Верхние накаты разметало, разъехались бревна, земля засыпала карту. Рация снова вышла из строя. Будаков сидел, привалившись к стене. Его глаза были закрыты. — Есть у нас ещё рация? — спросил Арсеньев Земскова. — В полковых тылах — две и по одной запасной в дивизионах. — Передайте проволочной связью в любой дивизион: пусть вызовут по радио Ропака. Приказываю направить обе рации с радистами сюда. Временно переношу мой КП во второй дивизион.