— Не углядел комбат, как на его зенитку спикировали! Зем
— Не углядел комбат, как на его зенитку спикировали! Земсков вскочил, густо покраснев. Появление Яновского предотвратило готовую вспыхнуть ссору. Комиссар уже был в курсе дела. После занятий он вызвал к себе Людмилу. О чем они говорили, не знал никто. Людмила вышла от него сердитая, с красными глазами, и направилась прямо к Земскову. Лейтенант принял её очень холодно. Он не поднял глаз от карты, разложенной на коленях, не предложил девушке сесть, но она и без приглашения села рядом. Земсков продолжал изучать карту. — Товарищ лейтенант, почему я такая несчастная? — спросила Людмила. — Что вам нужно? — Я хотела вам сказать, что постараюсь… Постараюсь быть хорошим бойцом… — Это все? Она поправила волосы и провела кончиком языка по сухим губам: — Нет, не все. Я хотела, чтобы вы не думали обо мне плохо. Другие пусть думают, что хотят… Земсков поднялся: — У меня сейчас нет времени, товарищ Шубина. Поговорим в другой раз. — Нет, сейчас! Вы обязаны выслушать подчинённого! — она вскочила, сжав кулаки. — Вы думаете, я — ростовская шлюха! Так вот, имейте в виду: ничего у меня с Рощиным не было. Честное слово! — Она выпалила все это одним духом, смело глядя на лейтенанта своими гневными глазами. Земскову стало жалко девушку. «Мало ли какие бывают военные судьбы? И какой он ей судья?» — Ладно, Людмила. Мне нет дела до ваших личных отношений. Постарайтесь, чтобы на батарее из-за вас не было недоразумений.