Проехав через Крымскую, мимо разбитого консервного завода
Проехав через Крымскую, мимо разбитого консервного завода, выбрались на шоссе. В полнейшей темноте доехали до поворота на просёлок к лесу, где оставались полковые тылы. Здесь машину Сомина остановил верховой с красным фонариком. Другой всадник подъехал к кабине. Его небольшая лошадь все время мотала головой. В стороне, у грузовика, стоящего на обочине, виднелись силуэты ещё нескольких человек. — Куда путь держишь? — спросил верховой, наклоняясь к окну. — В лес. Хоронить убитых, — угрюмо ответил Сомин. — Из какой части? — А сами вы из какой? Дайте дорогу! Всадник наклонился ещё ниже: — Не узнаешь? А ну, взгляни! В глаза Сомина ударил свет карманного фонаря. Потом жёлтое пятно скользнуло по шее лошади, вверх по шинели, задержалось на морщинистом, бритом лице немолодого уже человека и погасло. Этого человека, предпочитавшего свою лохматую лошадку автомобилю, действительно знали все. И как это Сомин сразу не узнал хрипловатый голос генерала Поливанова? — Простите, товарищ генерал! — Он выскочил из машины и доложил: — Лейтенант Сомин из гвардейского полка моряков. Командира дивизиона везу, Пономарёва, и ещё семь человек офицеров и матросов, — потом добавил совсем тихо: — Обидно очень, товарищ генерал, вместе сидели, в одном окопе. Поливанов заглянул в кузов: — Знаю Пономарёва. Верно говоришь, обидно. Ещё немало здесь положим народу, а голубую ленточку прорвём! Прорвём, лейтенант?