«Ага, — подумал Земсков, — сейчас выяснится, почему он ме
«Ага, — подумал Земсков, — сейчас выяснится, почему он меня так встретил, когда я приехал из госпиталя». Он подписал акт передачи дел и вручил, наконец, ключ и дивизионную печать Сорокину. — Пошли, Володя, дорогой поговорим. До штаба полка было не менее двух километров. Первое время Сомин молчал. Потом он взял Земскова за рукав: — Я хотел тебе сказать, хотел сказать… Земсков засмеялся: — Ну, говори, если хотел. Сомин остановился, набрал воздуха и выпалил: — Ты мой самый близкий и самый лучший друг, а я сволочь. Вот и все. Такого признания Земсков не ожидал. Он силой усадил Сомина на первый попавшийся пень, сел рядом на другой пенёк, чуть пониже, и посмотрел на часы: — Выкладывай по порядку. Сомин очень волновался. Он расстегнул воротник гимнастёрки, вынул кисет и снова его спрятал, подобрал какую-то щепку и начал чертить ею по земле. Наконец он собрался с духом: — Тебе плохо, Андрей. Тебя незаслуженно обидели, сняли с разведки, а я вместо того, чтобы… Ну, словом, когда я тебя встретил, я ещё не знал о твоих неприятностях, но все равно нельзя было из-за девушки… — Из-за девушки?! — Земсков вскочил со своего пня. — Ты в своём уме? Сомин грустно посмотрел на него: — Наверно, не в своём. Я ведь тебя знаю, Андрей. Ты — человек цельный Ты её любишь, да? — Думаю, да, — серьёзно ответил Земсков. — А вот она меня — навряд ли. Да и умеет ли она вообще любить?