— Пусть идёт, — сказал Яновский, — я тоже думаю, что нача
— Пусть идёт, — сказал Яновский, — я тоже думаю, что начальник штаба здесь нужнее. Арсеньев кивнул головой. Ермольченко вышел, а Яновский повернулся к Сомину: — Вы чего ждёте, Сомин? Ты его вызывал, Сергей Петрович? — Я вызывал, — Будаков уже обрёл свой невозмутимый вид. — Надо перевести автоматические орудия в другое место. Яновский посмотрел на Будакова, не скрывая возмущения: — Для этого потребовалось вызывать человека во время артобстрела? Будаков сделал вид, что не расслышал. Из первого и второго дивизионов тоже сообщили о потерях, а день только начинался. В этот день дивизии генерала Поливанова так и не удалось продвинуться вперёд. Понеся большие потери, наступавшие батальоны возвратились на исходные позиции.
3. ПОПУТЧИКИ
Вечером прощались с убитыми. Яновский пришёл в третий дивизион вместе с Соминым. Трое офицеров и пять бойцов лежали рядом на траве, засыпанной комьями земли. Лица убитых в полутьме казались похожими одно на другое. Ермольченко, которого легко было даже сейчас отличить от моряков по его армейской фуражке, выстроил дивизион. — Вы что-нибудь скажете? — спросил он Яновского. Яновский сказал всего два слова: — Прощайте, товарищи. Тела положили в кузов полуторки. Их решено было похоронить в лесу. Это поручили Сомину, так как ночью его орудиям вряд ли придётся действовать. Двое живых — Писарчук и Куркин — сели рядом с мёртвыми. Машина тронулась. Яновский выстрелил из пистолета, и третий дивизион из всех своих установок прицельным залпом по врагу салютовал памяти погибших.