— Командир, ко мне! — крикнул Яновский с подножки машины.
— Командир, ко мне! — крикнул Яновский с подножки машины. Подскакал старший лейтенант на англо-донском жеребце. Яновский уже принял решение. — Накапливайтесь вон в той балочке. Атака немедленно после залпа. Людей с противоположной стороны рощи уберите. Чернявый казак быстро сообразил, что от него требуется. Он не впервые встречался с «катюшей». — Слушаюсь, товарищ начальник. Все ясно! Орудия уже были наведены. Яновский махнул рукой: — Залп! Зашипели, завыли реактивные снаряды, и, как только раздались разрывы, казаки наискосок из ложбинки помчались в атаку с обнажёнными клинками над головой. Моряки хорошо видели с пригорка, как они рубили на скаку выбегавших из горящей рощи парашютистов. Двое фашистов вытащили из рощи пулемёт и уже готовы были открыть огонь в упор по казакам, но на них налетел старший лейтенант на гнедом жеребце. Дважды сверкнул клинок. Пулемёт не выпустил ни одной пули. Все было кончено в течение нескольких минут. Яновский подождал, пока кавалеристы прочёсывали рощу, чтобы в ней никого не осталось. Снова подъехал командир казаков. Ефимов сказал другому матросу: — В первый раз вижу кавалерийскую атаку. Как в кино! Казак подмигнул ему, как старому знакомому: — А ваш пароход — тоже ничего! Так дали, что и нам, почитай, нисколько не оставили. — Не пароход, а корабль, — серьёзно поправил Ефимов, — корабль в степи! Эти слова любили повторять в дивизионе.