Шапсугская ничем не напоминала станицы, которые моряки ви
Шапсугская ничем не напоминала станицы, которые моряки видели на Дону и Кубани. Несколько десятков домишек раскинулось в долине и по берегам двух горных речек — Дсин и Абин. Дорога на Север вела к Кубанской равнине. Туда пути не было. С Севера прилетали только снаряды и мины. Дорога на юг вела к Чёрному морю. По этой единственной дороге пришёл сюда через Кабардинский перевал гвардейский полк Арсеньева. За последние месяцы моряки повидали всякое, но тут оказалось труднее, чем везде. Так, по крайней мере, считал Сомин. Сидя за «новогодним столом» в землянке командира батареи Баканова, он никак не мог найти для себя удобное положение. Сильно болели ноги. Он то вытягивал их под стол, то поджимал под скамейку. К тому же его знобило, хотя железная печурка уже розовела. Всю предыдущую ночь и весь день Сомин провёл на дороге, проталкивая застрявшие в грязи машины со снарядами. Теперь ему хотелось только спать, но нельзя же было не встретить Новый год! — Двадцать три часа десять минут! Пора провожать старый год, — объявил Баканов. Он не спеша вынул кружки из ящика под скамейкой. Шацкий, Сомин и все остальные подставили кружки. — Жаль, нету Земскова, — вздохнул Бодров. — Как он там? Сомин вытащил из кармана измятый листок бумаги: — Вот, прислал письмо с нашим матросом Палочкиным из боепитания. Он в том же госпитале лежал. — Читай, читай! Погоди, ребята, пить! — Бодров сел рядом с Соминым. — Что ж мне не написал? Разведчик называется!