Земсков почувствовал, что кровь хлынула к его щекам, будто
Земсков почувствовал, что кровь хлынула к его щекам, будто ему надавали пощёчин. — Вы виноваты во всем! — сказал он, наступая на Будакова. — Трус вы, тряпка, а не офицер! — он размахнулся, чтобы ударить Будакова, но удержал удар и опустил на стол сжатые кулаки. Будаков расстегнул кобуру. Земсков не обратил никакого внимания на этот жест. Величайшим усилием воли он овладел собой, но сейчас поздно было отступать, да Земсков и не собирался. — Я давно знал, что вы трус, подполковник Будаков. Ваша трусость дорого обошлась полку. Вы понимаете, что мы сейчас в окружении? Чего вы ждёте? Принимайте меры, командуйте, а все остальное — потом. — Я приму меры, — прохрипел Будаков, распахивая окно. — Два человека с оружием — ко мне! В палисаднике сидели автоматчики Горича. Клычков кивнул двоим бойцам: — К подполковнику! Когда они вошли, Будаков протянул руку: — Сдайте оружие, Земсков. Вы арестованы. Будете давать объяснения в трибунале. Бойцы топтались у дверей, не понимая в чем дело. — Сдайте пистолет, говорят вам! — повторил Будаков. — Если не хотите, чтобы я применил силу… Земсков медленно вынул пистолет. Вероятно, в его лице было что-то такое, что заставило Будакова попятиться. Может быть, Земсков в этот момент совершил бы непоправимую ошибку, но он увидел в раме низкого окна Косотруба, который, держась одной рукой за подоконник, приготовился к прыжку. В другой руке разведчика был автомат. Будаков не видел матроса, но Земсков поймал взгляд Косотруба и движением глаз показал: «Не надо!»