— А знаешь, Сергей Петрович, из мичмана Бодрова складывае
— А знаешь, Сергей Петрович, из мичмана Бодрова складывается толковый разведчик! Это был хитрый ход. — Да, Бодров — прирождённый разведчик, — согласился Арсеньев. — В случае чего он сможет заменить Земскова. Пошлём Земскова. Именно этого хотел комиссар. Он кивнул головой: — Вызывай Земскова. Я думаю, вам лучше устроиться в кабине боевой машины, чтобы можно было разобраться по карте. В кабине было душно. Стекла подняли и завесили их снаружи плащ-палатками. Ярко горел аккумуляторный фонарь. Земсков разложил на коленях свою заслуженную карту. Арсеньев долго смотрел на юношу, будто видел его впервые. Высокий лоб, синие спокойные глаза с длинными ресницами кажутся ещё светлее от густого загара. Между бровей легла глубокая бороздка. Слишком рано. — Сколько вам лет, Земсков? — Двадцать четыре. Командиру дивизиона было на десять лет больше. Словно угадав его мысли, Земсков сказал вполголоса: — Десять лет разницы — это пустяки. Арсеньев не расслышал. — Что вы говорите? — Так, ничего, товарищ капитан-лейтенант. Стихи Багрицкого. Арсеньев уже был занят картой. Мгновенная жалость к этому юноше, которого он посылал, может быть, на смерть, заслонилась настойчивой мыслью о снарядах. Их надо было добыть и привезти в дивизион во что бы то ни стало. Арсеньев обвёл карандашом небольшой лесок. — Мы будем здесь. Вы — едете в Развильное. Кратчайший путь — через Песчанокопское. Надо проскочить посёлок с ходу — там немцы. Обратный путь выбирайте соответственно обстановке. На всякий случай подготовьте машины к взрыву. Кого возьмёте с собой? Да вы что, волнуетесь?