Теперь дивизия уцепилась за высоты Семашко и Два брата. От
Теперь дивизия уцепилась за высоты Семашко и Два брата. Отсюда генерал уходить не собирался. Его беспокоило только отсутствие артиллерийской поддержки. Командующий артиллерией фронта обещал Поливанову артиллерийскую часть, которая находилась ещё на формировании, но вот-вот должна была вступить в строй. — Они, пожалуй, до конца войны проформируются! — ворчал Поливанов, взбираясь по крутому скату. С сухим треском разорвалась мина. Генерал даже не мигнул безбровыми глазами. «Вон с той высотки бросают, — определил он. — Дать бы им сюда огоньку, да чем?» У наблюдательного пункта генерала встретил командир высокого роста, в туго перетянутой чёрной шинели, на которой сверкали, несмотря на дождь, начищенные до блеска пуговицы с якорями. С лакированного козырька стекали струйки воды. — Прибыл в ваше распоряжение, товарищ генерал! Поливанов сначала обрадовался, но тут же нахмурился: — Арсеньев! Рад видеть, да что мне делать тут с одним дивизионом, даже таким, как твой? — Вашей дивизии придан гвардейский полк моряков, товарищ генерал. Сейчас два дивизиона занимают огневые позиции. — Так это значит вы формировались? Ну, тогда дело другое. А не хуже твой полк, чем был дивизион? Пойдём-ка поглядим моряков! Машины третьего дивизиона стояли под чехлами за поворотом дороги. Больше половины бойцов было одето в армейские серые шинели. — Постой, постой, какие же это моряки? — удивился генерал. — Вон того рябого солдата я помню. Он из артполка подполковника Иванюшина. Что ж в них морского, Арсеньев?