Не успела машина тронуться, как Людмила ухватилась за задн
Не успела машина тронуться, как Людмила ухватилась за задний борт. Куркин услужливо втащил её в кузов. — Вот так-то лучше! — проворчала Людмила. — Лейтенант же запретил тебя брать! — недовольно проговорил Писарчук. — Будет и тебе и нам. — Молчи, тюфяк! Испугалась я твоего лейтенанта. Повесили две звёздочки — загордился! Она уселась спиной к кабине, очень довольная своей находчивостью. У выезда с просёлка на шоссе все ещё стояли рядом со своей машиной медики, о которых говорил генерал. Сомин велел шофёру затормозить. — Это вас приказал захватить Поливанов? — Нас, нас! — затарахтела коротенькая толстушка. Лица её в темноте не было видно, но Сомин решил, что она — круглолицая и курносая. — Долго же вы ездили, — продолжала толстушка, — можно съездить на тот свет и обратно. Она, конечно, не могла знать, что Сомин только что похоронил товарищей. Безобидная шутка разозлила его. Он грубо оборвал девушку: — Хватит болтать! Полезайте в кузов! — Болтать! Полезайте! — передразнила она. — Вы бы доктору место уступили в кабине, как женщине хотя бы… Сомин молча вылез из кабины и, обойдя машину спереди, помог толстушке взобраться в кузов. В кабину кто-то сел. Сомин тоже влез наверх, и они поехали. — Постой! — воскликнул Сомин. — Вас же было двое! Одна в кабине, а почему здесь опять двое? Людмила не могла удержаться от смеха. Он немедленно узнал её по голосу.