По дороге двигалась к передовой рота пехотинцев. Волоча по
По дороге двигалась к передовой рота пехотинцев. Волоча по грязи ноги в спустившихся обмотках, солдаты ковыляли вразброд, держа винтовки как попало. Некоторые опирались на палки. Их безразличные, обречённые лица напомнили Сомину первые дни отступления за Доном. «Наверно, и у меня такой же вид», — подумал Сомин. Он затянул потуже ремень, сдвинул назад дарёный земсковский парабеллум, расправил складки шинели и пошёл уверенным твёрдым шагом. Лейтенант азербайджанец, который выглядел не лучше своих бойцов, посмотрел на Сомина и тоже подтянул ремень: — Ножку давай! — выкрикнул он тоненьким голоском. — Шире шаг! Раз-два — левой! Колонна зашагала быстрее. Лейтенант подошёл к Сомину: — Моряк, закурить найдётся? Сомин вывернул карман наизнанку. Махорочной пыли набралось на одну самокрутку. Свернули две малокалиберных. — Очень устал солдат, понимаешь? Совсем больной! — сказал лейтенант, покачивая головой. Сомин дружески хлопнул его по плечу: — Ничего, лейтенант. Солдаты хорошие, крепкие. Трудней бывало. Правда? — Правда твоя, моряк. Бывало! — Наше такое дело солдатское. Вот начнём наступать, забудем про все болячки. А там — дальше — Кубань, хорошо! Счастливо тебе! Может, встретимся на передовой. — И тебе счастливо, моряк. Правильные слова говоришь! — азербайджанец хлопнул Сомина по плечу и побежал догонять свою роту.