— Все ясно? — спросил Арсеньев. Командир дивизиона кивн
— Все ясно? — спросил Арсеньев. Командир дивизиона кивнул головой: — Завтра в пятнадцать ноль-ноль будем в указанной точке, в районе хутора Красный. Там встретим Земскова. — Земсков вышел. Будет раньше вас. — Арсеньев протянул руку: — Ну, счастливо! Первый дивизион с юга, а полковая разведка с юго-востока шли в одну и ту же точку. Больше суток пробирались машины Николаева через горный перевал. В самом начале пути они проскочили пространство, простреливаемое артиллерией врага, и скрылись в глубоком ущелье. Отсюда тропа вела все время в гору. На буксире у тракторов машины подымались вверх, отвоёвывая у горы метр за метром. Все выше, выше. Одна машина за другой. — Отдать трос! — Цепляй! Пошёл! Вот уже кончились дрожащие мокрые деревья, их сменили редкие кусты, а ещё выше открылась безлесая вершина, давшая название этой горе. Верховой ветер хлестал дождём под низкими облаками. Ещё полкилометра — и кончится вязкий глинистый подъем. В кабине первой боевой машины ехал командир взвода Шацкий. Трактор, который тянул машину на буксире, выполз уже на сухое место. Под его гусеницами загрохотали мелкие камни. Но вдруг Шацкий почувствовал, что машину относит вправо. Он раскрыл дверцу кабины. Весь грунт вместе с машиной, с последним чахлым кустом, медленно двигался вправо. Оползень! Машина угрожающе накренилась. Гудя и дрожа, натянулся до предела трос, и трактор остановился.